столько совершили для нашего общего дела. Пожалуйста, не пасуй перед самым последним препятствием.
– Я не намерен пасовать! – возмутился Гаффни.
– Ты ведь доверяешь мне? Целиком и полностью?
– Да.
– Тогда должен понимать: наше дело правое, достойное, единственно гуманное из всех возможных. Когда перемены завершатся, люди будут нам искренне благодарны. Случится это скоро, Шеридан. Последние мелкие преграды устранены, и теперь…
Гаффни усвоил, что в отношениях с Авророй уместна лишь абсолютная честность. Ложь и увертки она видит насквозь, просвечивает собеседника, как гамма-лучи рисовую бумагу.
– Одна важная проблема еще не улажена, – заметил Гаффни.
– Честно говоря, я не понимаю.
– С Часовщиком мы так и не разобрались.
– Мы уничтожили его. Какую проблему он может представлять?
– Те разведданные неверны. Часовщика перепрятали прежде, чем мы уничтожили Раскин-Сарторий.
Гаффни ждал гнева, но Аврора отреагировала спокойно. Спокойствие пугало сильнее, ибо означало, что гнев временно подавили, отложили про запас и используют позже.
– Откуда такая уверенность?
– Криминалисты прочесали руины анклава. Ничего подозрительного они не пропустили бы, даже если бы не поняли, что перед ними.
– По нашим данным, до последнего времени Часовщик был на Раскин-Сартории. Что произошло?
– Полагаю, его решили переправить в другое место.
– Зачем?
– Вероятно, поползли слухи, что кто-то вынюхивает.
– Этот «кто-то», скорее всего… – начала Аврора.
– Ты велела мне узнать местонахождение Часовщика. Я очень старался, но для этого понадобилось копаться в чужих директориях. Замести следы запросов удавалось не всегда. Я предупреждал, я специально оговаривал это в самом начале.
– Раз ты подозревал о перемещении, почему сообщаешь мне лишь сейчас?
– Потому что есть зацепка, которую я до сих пор проверяю. Хотел выяснить, к чему она приведет, чтобы не тратить впустую твое драгоценное время.
Если и задел Аврору сарказм, она не показала виду.
– Какая зацепка? – невозмутимо спросила она.
– Энтони Теобальд не погиб вместе со своим анклавом. Этот проныра наверняка что-то подозревал. Далеко сбежать ему не удалось. Я перехватил его и устроил дознание.
– Вряд ли ему известно, куда переправили Часовщика.
– Но что-то ему было известно.
В глазах у Авроры в глазах снова появился интерес.
– Имена? Внешность?
– Имена и внешность не означают ровным счетом ничего: посещавшие Часовщика наверняка пользовались вымышленными именами. Хотя, похоже, они порой ослабляли бдительность. Один из них в разговоре обронил слово, явно не предназначавшееся для ушей Энтони Теобальда.
– Что за
