и разливала поданный Настей чай, занимая гостей непринужденной светской беседой. Особенно приятным было то, что большинство соседей английского языка не понимали. Они думали, что я несу абракадабру, и ждали подвоха. Это был театрик с переменой ролей, один из тех, что по-прежнему хранились в башне в деревянных ларях.
Еще я пряталась по кустам и подслушивала разговоры. Иногда это оказывалось занимательным.
– Какой все-таки ловкий ход сделала Татьяна под конец жизни, – говорила хозяйка Песков Софья Александровна, переодеваясь к обеду в отведенной супругам комнате в северном крыле (я пряталась под открытым окном в кусте сирени). – Всю жизнь была дурой и простушкой, любой вокруг пальца обведет, взять хоть муженька ее, хоть Алекса, который вечно из нее веревки вил, а тут на тебе – поймала-таки Николая на жалость и обеспечила своему сынку-балбесу будущее… Как это ей, интересно, удался такой решительный шаг? Ведь всю жизнь во всем сомневалась, и все-то ей было неловко…
– Должно быть, близкий конец и тревога за недостаточность сына обострили ее решительность и умственные способности, – солидно предположил муж.
– Если только так. А теперь ему надо только по-умному повести дела и будет всю жизнь обеспечен по хорошему счету. Николай-то уж сильно не молод, а девчонка просто ужас что такое… Ты видел, какие у нее глаза?
– Ну разумеется, у сумасшедших всегда жуткие глаза, – опять согласился муж. – Спровадит ее Алекс в какую-нибудь укромную богадельню или даже здесь где-нибудь поселит под хорошим присмотром. И станет оч-чень даже обеспеченным человеком. Если только правильно поведет дела с Николаем…
Я заметила, что супруги на разный лад повторяют слова друг друга. И во всем друг с другом согласны.
«Наверное, живут душа в душу, – нянюшкиными словами подумала я и добавила от себя: – Как две змеи, зимующие в одной колоде».
– Да, выстроить отношения с этим человеком всегда было нелегко. Я помню, как бедная Натали… Теперь-то я понимаю, что с ним с самого начала было что-то не так, но хорошее воспитание как-то сглаживало, и только после смерти жены все вылезло… И цыганка, и продажа Торбеева, и его ужасные дети… Но кто б мог подумать, что в результате все достанется этому Алексу, сынку малахольной Татьяны! В то время как наш талантливый Максимушка… Ведь он молод, ему так хочется путешествовать, видеть мир. Ему надо из будущего заводить знакомства, вращаться в хорошем обществе…
Я легко представила себе, как белокурый Максимилиан, уперев руки в бока, быстро крутится вокруг своей оси в каком-то неведомом «хорошем обществе». Посреди светлого зала, на навощенном паркете, подобно огромному детскому волчку.
– Сонечка, ну ты же знаешь наше положение… Я кручусь как могу. Использую все возможности. Но имение фактически не приносит никакого дохода, а в финансовых кругах сейчас такая нестабильность! Так много авантюрных предприятий… В конце концов, Макс может
