унылой, а напоенной тайной. Тайна эта зародилась внутри меня, непостижимая, новая.
Мне было двадцать три года, и я уже успела познать первую влюбленность и первое разочарование. Молодые люди и девушки, испытавшие в той или иной степени полноту этого всепоглощающего чувства, заметно меняются. В них словно что-то надламывается, взгляд их перестает быть блуждающим, глаза никогда больше не опускаются в неге при виде симпатичной улыбки, исчезает скованность движений. Лица их становятся иными, потому как растворяется в их глазах пелена детства, называемая наивностью, которую порождает безусловная вера людям.
Глядя на себя в зеркало, я не без удовольствия отмечала в своем образе нежные черты юности. Взгляд мой не был лишен прямоты, однако он был мягок и проникновенен. Кожа лица была бархатистой, свежей. В фигуре обозначались соблазнительные формы, подчеркнутые верно подобранной одеждой. Волосы причудливо окаймляли головку, пышные, темные, вьющиеся. Я считала себя уверенной в себе и не испытывала страхов, связанных с внешностью и обусловленных комплексами.
И теперь, наблюдая за молодым человеком, пробудившем во мне интерес, я была уверена в том, что он, несомненно, в нужную минуту обратит на меня необходимое внимание. А пока я только размышляла над своими чувствами, отмечая про себя недостатки подобной связи и ее достоинства, одновременно упиваясь этой своей властью над событиями, призрачной и дурманящей.
ГЛАВА 9
Общение с Альбиной увлекало меня. Живая, энергичная, колкая, она произвела в моей жизни эффект разорвавшейся бомбы.
До знакомства с ней дни мои были тягучими, с плавными изгибами и округлыми гранями. Они переливались по ладоням событийности, особенно не увлекая меня, но и не наводя скуки. Каждый новый день почти ничем не отличался от предыдущего, каждые новые выходные были в той или иной степени преломленным отражением прошедших. Но, несмотря на всю тягучесть моей жизни, дни моей юности все же представлялись мне удивительными и совершенными.
В двадцать три года каждый день и час жизни казались мне самыми удивительными и совершенными. Это время, когда еще были свежи в памяти дни блистательного отрочества и счастливого детства, когда на полках еще стояли куклы, некогда представлявшие целый мир, а теперь служившие украшением интерьера, когда аромат свежей выпечки еще наполнял сердце по-детски искренним восторгом, а утренние солнечные лучи, пробивавшиеся сквозь неплотно сомкнутые занавески, заставляли улыбаться. Это время, которое напоминает вечер воскресенья, еще безмятежный, но уже полный предвкушения…
И вот теперь, когда от минувшего этапа моей жизни у меня остались только редкие встречи с Этти, а первая буква абзаца уже была написана на чистом листе новой эпохи, я открыла отдельную страницу в своем альбоме взрослой жизни и обозначила на ней заголовок, который начинался с первой буквы алфавита: А – Альбина.
Благодаря общению с Альбиной работа больше не казалась мне такой
