style="font-size:15px;"> – Простите, я не любительница завтраков.
– Это теперь что, такая особая группа? А мне казалось, нет таких людей, которые не были бы любителями завтраков. Ведь мы всегда просыпаемся голодными.
Ада покосилась на тетю. У той была специфическая манера говорить, которую Ада находила забавной и в то же время раздражающей.
– Всем доброго утра. – В кухню размашистым шагом вошел Костас; от холода его щеки покраснели, на волосах таяли слипшиеся снежинки. – Какой сказочный стол!
– Да, но кое-кто отказывается кушать, – пожаловалась Мерьем.
Костас улыбнулся дочери:
– По утрам у Ады нет аппетита. Ничего, поест потом.
– Потом – это совсем не то, что сейчас. Человек должен завтракать как султан, обедать как визирь, ужинать как нищий. Иначе нарушится порядок вещей.
Скрестив на груди руки, Ада села на место и внимательно посмотрела на женщину, возникшую в их жизни из ниоткуда: шумную, громогласную, с крупными чертами лица.
– Но вы нам так и не сказали, зачем приехали.
– Ада! – одернул дочь Костас.
– Что? Ты сам сказал, я могу спросить.
– Все нормально. Это даже хорошо, что она спрашивает. – Мерьем положила в чай кусочек сахара и размешала, а когда снова заговорила, голос ее звучал совсем по-другому. – Мама умерла. Ровно десять дней назад.
– Мама Сельма умерла? Я не знал. Сочувствую твоей утрате, – произнес Костас.
– Спасибо, – не сводя глаз с Ады, ответила Мерьем. – Твоей бабушке было девяноста два года. Она умерла во сне. Счастливая смерть, как у нас принято говорить. Я позаботилась о похоронах, после чего заказала билеты на первый рейс, который смогла найти.
Ада повернулась к отцу:
– Я же говорила тебе, все дело в наследстве.
– В каком таком наследстве? – встрепенулась Мерьем.
Костас покачал головой:
– Ада думает, тебе нужно уладить кое-какие бумажные дела и ты здесь именно поэтому.
– Ой, теперь понимаю! Типа завещание. Нет, мои родители жили очень скромно. У меня нет нужды утрясать с вами какие-либо формальности.
– Тогда зачем вы к нам заявились как снег на голову? – В глазах Ады появился лихорадочный блеск.
В повисшей тишине что-то такое проскочило между Костасом и Мерьем, нечто вроде молчаливого обмена словами. Ада сразу это почувствовала, хотя, что конкретно, сказать не могла. Подавив желание спросить, что именно они от нее скрывают, она резко выпрямилась, как учила мама.
– Я всегда хотела приехать повидаться с вами, – после короткой паузы произнесла Мерьем. – Как можно не хотеть познакомиться с ребенком родной сестры? Но я дала обещание. Мой отец умер четырнадцать лет назад. Ты тогда была еще совсем крошкой. При жизни родителей я была связана честным словом.
– И что за обещание такое? – спросила Ада.
– Что я никогда не увижу никого из вас, пока живы родители, – с придыханием ответила Мерьем. – И когда мама умерла,
