блюдца торчал крохотный огарок свечи. По дороге она будто бы случайно обронила одно из своих сверкающих перьев на Нилкину кровать. А потом превратилась в тихий, затухающий язычок пламени.
Лунный зайчонок Митя нырнул обратно в зеркальце, как ныряют в открытый люк.
А юная фея просто растаяла в воздухе, как пучок лунного света. Будто бы ничего не было.
И только лимонно-жёлтые бабочки продолжали порхать по комнате. Да ярко светилось упавшее на кровать перо Птицы О, напоминая Нилке, что всё-таки оно было, волшебство. И удивительная девочка по имени Тата – тоже была.
Первое утро
Бабушка Василиса, как и обещала, разбудила внука рано:
– Данила Петрович, подъём! Быстренько одевайся. Я уже козу подоила, блинов напекла. Сейчас мы с тобой позавтракаем, и – в путь!
– А куда? – сонно спросил Нилка.
– Известно куда. В лес. Куда тут ещё можно идти?
Вставать совсем не хотелось.
– Василиса Наркисовна, а можно… можно я останусь дома?
– Во-первых, мы же договорились вчера: я твоя бабушка, баба Вася. И не выкай мне, я этого терпеть не могу! А во-вторых, как я тебя брошу одного? Мало ли что… Нет уж, поднимайся, в путь-дорогу собирайся.
Нилка зевнул, потянулся. А потом вдруг вспомнил, сунул руку под подушку. Ну конечно же, вот оно, волшебное перо Птицы О. Значит – не приснилось!
Сразу на сердце стало весело и светло.
«Ладно, – подумал мальчик, – так и быть, пойду, погуляю по лесу. А вечером, наверное, опять придёт Тата. И опять начнутся чудеса!»
Он сел, оглядел комнату. Герань на подоконнике стояла вся в цвету. Значит, ночью бабочки вернулись на своё место.
Прямо в окно светило яркое утреннее солнце. Оно освещало небольшую уютную комнатку. У стены направо от окна стояла старомодная этажерка с кружевными салфетками на каждой полочке. В углу – тумбочка с кривыми ножками, на ней – подсвечник с оплавленным огарком вчерашней свечи. На полу – пёстрый вязаный коврик. Ну, и скамейка для ног, которая, как мы помним, этой ночью превращалась в маленькую лошадку по имени Ириска.
Во всю противоположную от окна стену помещалась та самая железная кровать, на которой спал Нилка. Над кроватью – допотопный гобеленовый коврик с нарисованным пейзажем. Голубое озеро с плавающими лебедями. Небо с белыми облаками. На переднем плане – куст цветущих роз. Справа – небольшая гора, можно сказать – горка. А на ней – белый домик с трубой, с красной крышей. В общем, забавный такой коврик. Хоть и выцветший немного от времени.
***
Позавтракав горячими блинами, они вышли из дому, и потопали по лесной дорожке вдоль ручья. Ручей этот два или три раза перебегал им дорогу. Приходилось разуваться и идти вброд.
Такого леса Нилка ещё ни разу в жизни не видел. С бабушкой Анютой они чаще всего гуляли в городском парке. Иногда по выходным ребёнка вывозили за город, в зону отдыха. Но всё это даже близко не было похоже на то, что он видел сейчас. Могучие кедры, пушистые ёлки, высоченные сосны, лопухи в человеческий рост… И запахи! Какие-то
