яйцами или солониной. Да и вообще работа в этом сонном городке была ужасно скучной, не выходившей за рамки мелких хозяйственных споров между небогатыми обывателями. Иногда Джеймсу даже хотелось самому кого-нибудь придушить, чтобы присутствовать на настоящем судебном разбирательстве.
Так что ему очень нужны были эти деньги. Хотя бы потому, что без них он мог застрять тут навсегда, вести бесплодную борьбу с собственным прошлым и являться вечной мишенью для насмешек Уильяма. Сказать, что он был зол на ту женщину, от которой остались лишь смутные воспоминания об ангельском личике со светлыми, как лен, волосами и красными сочными губами и тонком аромате, пропитавшем его сорочку, значило не сказать ничего.
Он имел дело не просто с бессердечной девкой, которая затащила его в постель, а наутро решила, что он ей не по нраву. Он имел дело с воровкой! И он добьется, чтобы ее вздернули! Да, он будет смотреть, как она болтается на виселице.
Глава 4
Джорджетт в унынии смотрела на дом, арендованный Рандольфом на лето. В письме, отправленном несколько недель назад, кузен, приглашая ее погостить, ни словом не обмолвился ни о размерах дома, который оказался намного меньше, чем она ожидала, ни о том, что находится он в глуши. Этот дом, вернее, коттедж, находился на территории солидного поместья и, скорее всего, предназначался для кого-то из слуг. В крытом черепицей коттедже комнаты, как во многих шотландских домах, были маленькими, темными и сырыми. Камин дымил, и вся мебель была покрыта копотью, а обшивка пропахла дымом и плесенью.
Если и можно было что-то сказать хорошее об этом доме, так только то, что, поселившись в нем, каждый старался бы проводить как можно больше времени вне его стен, на свежем воздухе, что, конечно, полезно для здоровья.
Джорджетт этот коттедж сразу не понравился своей теснотой и затхлостью; когда же выяснилось, что ей придется все время проводить с кузеном, к тому же без горничной или компаньонки, Джорджетт всерьез пожалела о том, что сюда приехала. А ведь Рандольф, которого она помнила, аскетом никогда не был… Он любил комфорт и, насколько ей помнилось, коттеджам всегда предпочитал нарядные особняки с мраморными залами и целой армией слуг. Джорджетт подозревала, что аскетизм (или скаредность) Рандольфа был вызван скорее финансовыми причинами, чем кардинальным пересмотром мировоззрения.
Впрочем, у нее создавалось ощущение, что этот бледный, вечно насупленный молодой человек теперь совсем не тот кузен Рандольф, товарищ по играм, которого она знала в детстве. Когда-то они были лучшими друзьями, но с тех пор, как четыре года назад Рандольф уехал учиться в университет, а ее выдали замуж, они виделись лишь изредка. «Хотя, – думала Джорджетт, подскакивая на ухабах в тряской коляске, – возможно, увлеченность науками так сильно повлияла на кузена, что этот дом теперь как нельзя лучше подходит этому новому Рандольфу. И действительно, что делает ученый-ботаник летом? Бродит по окрестным лугам и изучает пестики, тычинки и прочие части растений,
