месяц 17 будет, а что? – спросил Иван.
– Во-первых, молодой и здоровый, болячки ваши заживут. Во-вторых, вас же сразу не расстреляли, а вы из партизан… – сказал Михаил Иванович.
– Откуда вы знаете? Я этого не говорил!
– У вас на лице написано, – улыбнулся Михаил Иванович.
«Что происходит? Кто он такой? Может, во сне я кричал что-то про партизан? Ведь я ему не говорил, кто я. Всё-таки странный этот Михаил Иванович». Иван опять начал думать о загадочной личности своего соседа. Через некоторое время из десятка бедолаг вернулись шестеро, которые были помещены в пустую половину барака.
– Четверо пригодных! – заключил Михаил Иванович и добавил: – Если мы с вами сюда не вернемся, то поживем еще.
Так и случилось. В очередную десятку отобранных пленных попали Иван и Михаил Иванович. Их вывели на улицу, а затем провели в отдельное здание. Мужчина в белом халате оказался доктором, который проводил обследование пленных. Сложно было это назвать обследованием, но часть людей совсем не стояла на ногах, у многих был жар, кто-то практически выплевывал легкие от кашля, а у кого-то были переломаны конечности, – таких сразу отводили в сторону, даже не осмотрев. Остальных доктор-костолом щупал, простукивал молотком, даже некоторых слушал.
Относительно здоровых людей, которых было немного, отводили в сторону и отправляли в другой барак. Иван обследование прошел первым и попал в число здоровых. В конце шел Михаил Иванович. Иван уже стал переживать. Ему не хотелось потерять хорошего собеседника, тем более – оставалась тайна, кто такой этот загадочный мужчина по фамилии Бирд.
Внешне Михаил Иванович был абсолютно здоровым человеком, да и вообще складывалось впечатление, что он не очень страдал от плена. Иван всё-таки дождался своего нового друга – и в одной компании они отправились в другой барак. Он ничем не отличался от прежнего, если только более здоровой атмосферой среди людей.
Иван лежал на шконке, а Михаил Иванович сидел рядом, опять рассказывал какие-то истории, которые Ивану были непонятны. В бараке набралось человек сто. Прозвучала команда «на выход», и вся толпа вышла на улицу. Перед ними стоял тот же офицер с тростью. Складывалось впечатление, что этот господин выполняет функцию оратора – и не более того. Всех выстроили, как скотов, офицер произнес свою пылкую речь.
«Вам выпала большая честь работать на великую Германию. Третий рейх нуждается в рабочей силе, вы будете трудиться на самых продвинутых заводах Германии. Сегодня вы отправляетесь в самую лучшую страну мира».
– …Которую мы перебьем! – прошептал Михаил Иванович.
– Что вы сказали? – со злостью крикнул офицер.
«Всё, конец! – подумал Иван. – Нужно что-то делать, иначе Михаила Ивановича расстреляют, а я не узнаю тайну его происхождения».
– Господин офицер! Он сказал, очень признателен великой Германии, что ему сохранили жизнь, – и будет работать за двоих, – вступился Иван.
Офицер подошел к Михаилу Ивановичу,
