видел, – услышали у себя за спинами подруги. – Расходитесь, расходитесь. Что встали? Лопату никогда не видели? Так я вас быстро на исправительные садовые работы назначу!
Тишину тайного перехода разбивал лишь перестук каблучков и тихие смешки.
– Знаешь, что самое интересное? – заговорила вдруг Лотанари.
– А? – послушно отозвалась Лима.
– Что уверенно-спокойное выражение лица всегда работает. Какую бы дичь ни творил человек, если он делает это уверенно – мало кто рискнет уточнить, что и ради чего делается.
– Теперь я понимаю, как ты сдала половину экзаменов, – хмыкнула лисица.
– А я не виновата, что из программы обучения нельзя исключить то, что неинтересно изучать, – обиделась Лота.
– Я могла бы сказать что-нибудь умное о гармоничном развитии личности, – протянула Лима, – но не буду. Все равно в нашем случае это не сработало.
Лотанари пожала плечами и, выходя из тайного хода, спокойно сказала:
– Возьми, к примеру, магию цвета: зачем менять окрас одежды, если портной уже все гармонично подобрал? А магия света? С каким предвкушением я шла на урок! А оказалось, что все, чему нас там научат, – как правильно настроить освещение в будуаре.
– Не только в будуаре, – сочла нужным поправить подругу Лима. – А также в столовой, кабинете супруга и…
Сквозь неприметную, но не тайную дверь подруги вышли в парк и быстрым шагом устремились к стоявшей в отдалении оранжерее.
– Супруга! Которого не было ни у одной из студенток! Вот мы и пришли, удачно, что главный садовник изволит заливать страдания крепленым вином. – Принцесса погладила кончиками пальцев стеклянную дверь в оранжерею, и та, чуть засветившись, приоткрылась.
Внутри было жарковато и влажно, по воздуху плыли цветочные ароматы, а под ногами поскрипывал песок. Все дорожки в оранжерее были отсыпаны именно песком, и никто не знал, для чего это было устроено. Хотя Лота предполагала, что это для того, чтобы видеть следы. Потому она никогда не ленилась сравнять после себя песчаное покрытие.
– Из-за чего страдает главный садовник? – полюбопытствовала Лима, когда устала кружить по оранжерее. И тут же, не дожидаясь ответа, добавила: – Может, возьмем вазон из парка? Красиво, оригинально, и цветы там неприхотливые. Да и тащить эту тяжесть все равно не нам.
Лота только вздохнула:
– Не получится. Во-первых, как мы скроем, что мы этот вазон с собой привезли? В цветочную переноску он не влезет. Или ты предлагаешь соврать, что я, как узнала об отборе, ночами не спала и свою любовь со слезами на цветы изливала? Чтобы привезти потом эти цветы с собой и по случаю преподнести эльфам?
– Да хоть бы и так, кто ж докажет, что ты не рыдаешь ночами?
– А во-вторых, именно из-за этих вазонов ушел в запой главный садовник. На эти несчастные цветы практиканты из академии излили свои скромные зельеварческие потуги.
– А и думаю, что это у нас практиканты украшены кто синяком, а
