Он напоминает герою об его действительной необыкновенности («Я вас почитаю за одного из тех…») и о том, что его «великое предстоящее исполнение…» ещё не осуществлено. Он указывает, что необходимым условием этого «исполнения» должно стать обретение «веры иль Бога» [6; 351]. Порфирий обнаруживает и главную причину произошедшего с Раскольниковым: «Изверились…», а потому и «здравый взгляд потеряли, да и не видите ничего…» [6; 268], что полностью повторяет мысль Сони: «От Бога вы отошли…». Действительно, «ослеплённый и неверующий» Раскольников изверился в возможности жить в мире Божьем, видя в нём слишком много зла и несправедливости, и попытался изменить его, руководствуясь собственными представлениями о добре, истине и справедливости. Понимая это, Порфирий относится к нему не как к заурядному преступнику, а как к несчастному человеку, чья совесть и разум помрачены гордыней и своеволием: «Ваше преступление <…> по совести, оно помрачение и есть» [6; 350]. И так же, как Соня, Порфирий говорит герою о предстоящем ему впереди: «Да много ль вы ещё и жили-то?» [6; 351]. И оказывается, что предназначение Раскольникова важно и кротким «вечным сонечкам», и всесильным порфироносцам.
В деле спасения Раскольникова «Божия правда» и «земной закон» выступают как единая сила, поэтому на вопрос Сони: «Ну как же, как же без человека-то прожить!» [6; 323] словно отвечает Порфирий: «Без нас вам нельзя обойтись» [6; 352]. Соня («Божия правда») пробуждает в Раскольникове живую часть души, очищая её от наслоений цинизма, жестокости и неверия, а Порфирий («земной закон») разрушает веру во всемогущество разума. Он призывает смириться и довериться воле Творца: «А вы лукаво не мудрствуйте; отдайтесь жизни прямо, не рассуждая; не беспокойтесь, – прямо на берег вынесет и на ноги поставит» [6; 351][51]. И теперь, чтобы воскреснуть к новой жизни, Раскольников должен подчиниться Божией правде и земному человеческому закону и искупить страданием зло, причинённое людям: «Тут уж справедливость. Вот исполните-ка, что требует справедливость. <…> Пострадайте… <…>. В страдании есть идея» [6; 351–352].
Действуя в единстве, «Божия правда» и «земной закон» предстают как выражение единой Божьей воли, необоримость силы которой подчёркивается быстротой изменений, происходящих в душе Раскольникова: на шестой день после преступления он влюбляется в Соню и впервые встречается с Порфирием. На седьмой день утром он подчиняется воле Порфирия, а вечером признаётся Соне в преступлении. Ещё через три дня Порфирий приходит к Раскольникову, предлагая явку с повинной, и на следующий день Раскольников идёт к Соне «за крестами» и сознаётся в содеянном. Это единство функций образов Порфирия и Сони Достоевский подчёркивает особым поэтическим средством. В романе рефреном звучит мысль об «удушающем» воздухе Петербурга. Слово «воздух» помимо обычной семантики имеет в поэтике Достоевского и значение символа, указывающего
Эти слова – жизненное credo самого Достоевского, высказанное в письме Н. П. Сусловой 19 апреля 1865 года: «Опять хочу повторить Вам свой всегдашний совет и пожелание: не закупоривайте себя в исключительность, отдайтесь природе, отдайтесь внешнему миру и внешним вещам хоть немножко.
