по телефону с друзьями о концерте, который ей придется пропустить, и мрачно посмотрела на мать, но все же позволила поцеловать на ночь. Вечера в их доме всегда были мирными и тихими, особенно теперь, когда с ними оставалась только Линдсей.
Лиз скучала по мальчикам и была рада, что оба выбрали место учебы неподалеку от дома: по крайней мере, она время от времени виделась с ними. А через год, когда Линдсей тоже уйдет, в доме и вовсе воцарится мертвая тишина. Она грозилась поступить в колледж на западе, после того как вернется из своих заграничных путешествий. Так что Лиз знала, что у нее остался только год, после которого гнездо опустеет и ей придется очень тяжело. Она подумывала о том, чтобы проводить день или два с Маршаллом в Лос-Анджелесе: у него там имелась квартира. Лиз никогда не хватало времени ездить с ним, к тому же он всегда был очень занят на работе. И ей не хотелось оставлять одну Линдсей, для которой соблазн попасть в какую-нибудь переделку был бы слишком велик. В результате Лиз не ездила в Лос-Анджелес с Маршаллом очень давно: берегла время для более важных поездок, например в Европу, или на Дальний Восток, или в Нью-Йорк, которые очень любила и заранее планировала. Они были одной из многих замечательных сторон их жизни.
Ближе к полуночи Маршалл наконец отложил работу и лег в кровать рядом с Лиз, которая к этому времени уже тоже с трудом боролась со сном. День был очень насыщенным для обоих, к тому же ему предстояло встать очень рано на следующее утро, чтобы вылететь в Лос-Анджелес на самолете компании. Это было намного легче, чем летать регулярными рейсами, тратя время на ожидание, задержки и длинные очереди на проверку представителями службы безопасности. Он подъезжал на машине прямо к самолету, поднимался на борт, и они сразу же вылетали в Лос-Анджелес. Такое путешествие было замечательным, и Маршалл никогда не стеснялся использовать самолет компании. Это было одним из многих преимуществ его положения, которыми он наслаждался. И Лиз летала с ним много раз за последние десять лет, и ей тоже это очень нравилось. Это избаловало их.
– Я смертельно устал, – сказал Маршалл, устраиваясь в постели.
Это был его обычный способ дать ей знать, что он не хочет заниматься любовью в эту ночь. Он никогда не делал этого накануне вылетов в Лос-Анджелес, потому что знал, что будет чувствовать себя разбитым, если поздно заснет. И они никогда не занимались сексом в день его возвращения. Он был слишком уставшим после дней, проведенных в Лос-Анджелесе. Чаще всего они занимались любовью по субботам или воскресеньям, если он не был измучен после гольфа. Иногда они вообще пропускали выходные. Но заниматься сексом три-четыре раза в месяц казалось Лиз совершенно нормальным после двадцати семи лет совместной жизни.
Через пять минут он уже спал, и, глядя на мужа, Лиз улыбнулась. Он все еще казался ей ребенком. Он был в отличной форме и выглядел почти так же, как и при первой их встрече почти тридцать лет назад. С того времени он стал ее партнером, ее лучшим другом, отцом ее детей и мужем, о котором она могла только мечтать. Жизни, которую они разделили, можно
