и поехал. То есть мы не ругались. Она меня просто послала.
– На конференцию.
– Можно и так сказать.
– Поздравляю. Боюсь, вы друг друга стоите.
– Я сказал ей, что после того как у нас не стало Нины, она взялась ее пародировать. И что не надо этого делать – пародировать покойную мать.
Я сказал, и она меня послала. По-моему, это не правильно.
– Не надо было говорить.
– Посылать тоже не надо.
Марина пожимает плечами.
– Мой любит щеголять поговорками. Он бы сказал: в каждой избушке свои погремушки.
– Ну, давай за избушки. Твоя вон какая хорошая. А за погремушки не будем.
Чок по форме звонким «дзинь» получился.
– Не знаю, зачем тебе это рассказываю. Я о себе никому не рассказываю. Хотя нет, сегодня рассказывал пассажирке в поезде.
– Ничего себе – никому не рассказывает, вот только подруге старой да пассажирке в поезде.
– У нее сын даун. Взрослый уже. Вместе ехали. Она ему хотела кораблик на Адмиралтействе показать.
– Значит, ему тоже рассказывал.
– Кстати, да. Но он не слушал.
– А как твоя дочь относится к твоим способностям?
– Ты думаешь, я только тем и занимаюсь, что демонстрирую свои способности? Да никак не относится. Спокойно относится. Я не из тех, кто ее удивить может. Даже если бы я по воде пошел аки посуху, она бы к этому спокойно отнеслась…
– Но по воде ты все-таки не пойдешь, так что, как она отнеслась бы к твоему по воде хождению, это опять из области предположений, и только.
– Да, только что спектакль про чудеса показывали.
– Ты говорил, про сперматозоиды.
– Я не понял, про что. Слушай, Марин, а ты действительно в телепатию веришь?
– Почему в телепатию?
– Ты же меня про телепатию спрашивала.
– А я, знаешь ли, вообще легковерная. Я во все могу поверить, – отвечает Марина, и, поскольку молчит Капитонов, она добавляет – негромко: – Я и в скобки могу поверить, в фигурные.
– Во что поверить?
– Да так, свои погремушки…
Оба молчат.
– Ты что-то сказала, а я не понял.
– Видишь ли, я не встречала пассажирок в поезде и даунов, которым можно рассказывать очень личное. Ну вот ты только. А больше мне некому. Я до сих пор об этом ни с кем не говорила. Вообще ни с кем.
– О чем?
Она допивает вино в бокале, переставляет солонку с места на место, а потом глядит прямо в глаза Капитонову.
– Поправь меня, если я неправа, – говорит Марина. – В математике используют фигурные скобки, да? Ну, вот такие, – изображает пальцем в воздухе. – Не квадратные. Их еще Лейбниц ввел. Правильно я говорю?
– Я не в курсе про Лейбница. Может, и он. Почему бы и нет.
– Он, точно он. Я интересовалась. Объясни мне, они для чего?
– Ты знаешь, кто ввел в математике фигурные скобки, и не знаешь, для чего?
– Я
