весь тот мир,где ей упасть во прах.
Как в тех
монахах – смерть глазеет из прорех;
ушли, вернулись, напугали всех,
кто впрямь боится их, друг с другом схожих,
их двое? десять? сотни? без помех
сухих, знакомых, вялых, жёлтых рук
вблизи мы видим мертвенный развод –
вот, вот:
пустой рукав и никого вокруг.
Как быть, когда умру я, Боже?
Кувшин Твой (я разбит – и что же?)
Твое вино (прокисло тоже?)
Я смысл и дух Твой, всюду вхожий,
как будешь без меня, Господь?
Один, отрезанный ломоть,
бездомный снова, как вначале.
Ведь я – ремни Твоих сандалий –
спаду с Тебя, теряя плоть.
Лишишься Ты святейших риз.
Твой взгляд, ложившийся когда-то,
устав, мне на щеку – крылатый
за мной помчится, но к закату
заполыхает мир по скату –
и взгляд на камни рухнет, вниз.
Как быть, Господь? Мне страшно, Святый!
Сквозь сон – хРустящей сажи – шёпот,
Ты – гРусть, нет, бРось, Ты Русь печей.
Не знанье, не веков ручей,
Непостижим Ты, тёмный, опыт,
Из ночи в ночь – в ночи ночей.
Ты – тот молящийся несмелый,
кто всем вещам дал смысл и вес.
Ты – звук псалма, Ты нотой целой
звенишь, подхваченный капеллой,
повторенный в басах небес.
Ты сам себе как тёмный лес:
Ведь Ты не из столпов высоких –
над сонмом царственных свечей.
И не из дам прекраснооких.
Мужик заросший – Ты исток их,
из ночи в ночь – в ночи ночей.
Юному брату:
Вчера дитя, ты хаосом убит:
боясь, что жар растратится незряче –
на радость духу? – нет, мой друг горячий,
на чувственность… ведь ты из чувства сшит,
душой ленивой вожделея стыд.
Страсть мучит, виды на тебя имея,
и плечи голые в уме встают.
В видениях, на лике что лилея,
горит румянец внешних смут.
И змейки чувств, свиваясь в кольца, тлея,
от звуков огненных немея,
удара сердца, словно бубна, ждут.
И вдруг – один ты, жалкий и убогий,
и руки опускаются, и ноги
не слушаются: чуда нет в любви…
………………………………………………………
Но как в предместье тёмном слух о Боге,
вдруг вихрем жар пройдет в Твоей крови.
Юному брату:
Тогда молись, как учит тот, кто сам
из хаоса вернулся чувств, и там,
где были в церкви образы святые,
мозаики дополнил золотые
прекрасным образом, и меч в персты ей
вложил, Воительнице, в помощь нам.
Молись хоть так:
«Ты – смысл глубинный мой,
тебя, поверь, я не разочарую,
в своей крови я вихрь и ветер чую,
но знаю –
