Ланца встречал поклонников, не осталось и следа. Волосы его были растрепаны, галстук небрежно ослаблен. Большими шагами он пересек комнату, снял с буфета графин, плеснул в стакан янтарно-желтой жидкости и залпом выпил. Потом взглянул на скорчившуюся на диване жену и нахмурил брови.
– Черт побери, Бетти, ну что опять случилось? – спросил Марио.
Она закрыла лицо руками и не ответила.
– Я же тебе сказал: нам надо ехать на прием к Бобу Эдвардсу. Там будет Уэлч, Роуланд, Столл и целая толпа журналистов. Не пойти мы не можем. – Он налил себе второй стакан. – Только посмотри на себя… тебе разве не пора к парикмахеру или кому там еще? Ты ведь меня не подведешь? Ну же, вставай!
– Гувернантка уволилась, – глухо проговорила Бетти, не отнимая рук от лица. – Мы поссорились, она развернулась и ушла. Я ни в чем не виновата – эта глупая девчонка не желала меня слушать.
Марио окинул меня взглядом и снова повернулся к жене.
– Если гувернантка ушла, то кто, черт побери, это? – Он махнул в мою сторону рукой со стаканом.
Бетти осторожно приподнялась на диване и посмотрела на меня:
– Не знаю. Она просто вошла и начала прибираться, потом накормила и успокоила детей – слава тебе господи! А то они не умолкали ни на минуту.
– Ее прислала администрация?
Марио осушил стакан и так небрежно швырнул его на стол, что он чудом не разбился.
– Я же сказала – понятия не имею, кто она такая. Наверное, ее прислали, потому что дети устроили такой тарарам. Может, кто-нибудь из постояльцев опять пожаловался на шум. А где ты, собственно, пропадал? В баре, конечно?
Дэймон, должно быть, почувствовал, что родители вот-вот поссорятся. Он обхватил ногу отца руками, потерся об нее лицом и попытался отвлечь его на себя.
– Папуля! Папуля!
Марио немного смягчился и спросил:
– Что такое? Что у вас тут стряслось?
Он нагнулся и взъерошил сыну волосы.
– Спагетти невкусные. Я не захотел их есть. А тетя купила мне гамбургер. – Дэймон махнул в мою сторону рукой.
– Это я ей объяснила, как заказать еду по телефону, – с гордостью добавила Коллин.
Наши глаза впервые встретились, и с минуту Марио Ланца не отрываясь глядел на меня. Он словно подмечал каждую деталь, от поношенных туфель до выбившихся из прически прядей. Еще никогда на меня не смотрели так пристально, и я невольно опустила взгляд.
– Вас прислало агентство? – спросил он по-итальянски.
– Простите, синьоре Ланца, простите, пожалуйста, – только и смогла выдавить я.
– Простить? За что?
– Я не гувернантка, – призналась я.
– Тогда кто же? – резко спросил он. – Вы работаете в отеле?
– Нет, синьоре. Я стояла в толпе у входа, когда вы приехали, а моя сестра спела для вас Be My Love, помните? У нее очень красивый голос.
Он нахмурился:
– Помнить-то
