нашли Руслана Викторовича лежащим на стеклянной крыше большого зала заседаний – он упал каким-то образом с высоты крыши. Он, знаете ли, курильщик был заядлый, постоянно курить туда ходил. Так что вполне можно сказать, что убил его никотин. В общем, неприятность. А разве вы не знали?
– Нет, я знал, что он скоропостижно скончался, но что такая история – понятия не имел, даже в голову не приходило… Жуть какая-то.
– Да, неприятно было. Кровь долго отмыть не могли, она же в лед превратилась, морозы тогда стояли…
Это бессердечное замечание совсем не удивило Егора. Оно вполне в духе Шатохиной – той, какую он знал почти два месяца. Но не той, которую узнал вчера. Теперь она его не раздражала своим присутствием и своими манерами. Наоборот, он вдруг поймал себя на том, что почувствовал себя спокойно впервые за весь вечер.
– Может, уже пойдем? – Федор вопросительно смотрит на Шатохину. – Все, похоже, надрались, никто внимания не обратит.
– Пожалуй, ты прав. Куда поедем?
– К тебе, у тебя кот.
– Идет. – Шатохина взглянула на Егора. – Едем, что ли?
Спросила так, словно это вопрос уже решенный, и Егор не удивился тому, что покорно поднялся и пошел за Шатохиной, за ним осторожно ступал Федор, и они пробирались к двери зала сквозь толпу танцующих людей, разгоряченных выпивкой и возбуждением. Остаться здесь без этих двоих казалось Егору самоубийством. Толпа незнакомцев, какие-то женщины, смех, резкие возбужденные голоса, запах духов, мяса, алкоголя и табачного дыма, откуда-то тянуло холодом – открыли окно. Егор поежился и, сделав сложный маневр при обгоне высокой женщины в синем платье, выскочил в коридор вслед за Шатохиной, моментально отрезав себя от звуков и запахов.
Взяв пальто, он вышел из кабинета, привычно заперев дверь. Шатохина и Федор ждали его около лифта. Егор отчего-то боялся, что они уехали без него, и то, что они ждали, его обрадовало. Лифт скользнул вниз, как в бездну, Егор поежился, представив высоту шахты, двенадцать этажей, это напрягло. Но лифт благополучно доставил их вниз, они вышли, охранник на входе посмотрел в их сторону и снова уткнулся в журнал. Егору очень захотелось скорее оказаться на улице, подальше от шумной толпы наверху.
– Шапка где?!
Егор вздрогнул, но вопрос, похоже, адресовался Федору.
– В кармане.
– Давно ухо болело?
Федор, вздохнув, вынул из кармана вязаную шапочку и надел. Видимо, не спорить с Шатохиной в подобных вопросах он уже привык.
– Что за дети бестолковые… скачут по холоду без шапок, потом уши у них болят…
– Ин, ну чего ты.
– Феденька, тысячу раз говорено насчет головного убора.
Егор понял, что эти двое давно привыкли общаться именно так. Федор моложе Шатохиной на десять лет, но она обращается с ним как мать с ребенком. Заботливая мать,
