я встал с кровати и подсел к столу, за которым мой сосед пытался смастерить бутерброд из куска хлеба и ломтиков сала. Только тут до меня дошло, что я не ел уже целый день. Это без промедления подтвердил урчащий желудок.
– Пожалуйста, – участливо протянул мне бутерброд юноша. – Не стесняйтесь – берите, закусывайте. Сейчас налью чайку. Кстати, меня зовут Дмитринг. Извините, что сразу не представился. Дело в том, что я принял вас за стукача, коих в моей камере перебывало немало. Узколобые сволочи из службы морального контроля и учета пытаются разузнать, кто снабжал меня запрещенной литературой.
Повторюсь, я очень люблю читать, но, к великому сожалению, не все книги в нашей стране являются разрешенными для свободного ознакомления. Вот и приходится пользоваться услугами не совсем добропорядочных личностей, отдавая немалые деньги за прочтение очередного томика классической литературы.
– Угу, понимаю… – промычал я, не переставая жевать, вкусный, как оказалось, хлеб с изумительно нежным салом, запивая крепким сладким чаем. Про себя решил, что лучший способ хоть что-то выяснить о происходящем, – это дать юнцу выговориться.
– Так получилось, что во время очередной передачи книг меня задержали и доставили прямиком сюда.
– Это тебя барыга сдал, сто пудов! – с видом эксперта изрек я.
– Невозможно. Самуил Яковлевич – добрый, интеллигентный человек, хоть и очень любит деньги. Если бы вы знали, сколько шедевров он мне перетаскал за эти годы! Нет, не может быть, не верю. Подлость людская тоже, знаете ли, имеет границы.
– Ну-ну. Что же этот твой Самуил не сидит сейчас с нами в одной камере? Его наверняка и не задерживали. Может, даже медальку прикрутили за очередную подставленную жертву.
– Об этом я как-то не подумал. И все равно не хочется наводить напраслину на пожилого ученого. Он много лет трудится в главной библиотеке нашего города, откуда и приносил мне книги. Бог с ним. Расскажите лучше о себе. Кто вы, откуда. И почему говорите таким заумным языком?
– Дмитрий Неверов, – представился я. – По всей видимости, мы тезки, если не принимать во внимание идиотское окончание твоего имени. Я из Санкт-Петербурга, работаю журналистом. В свободное время пишу детские книги, что само по себе утопично в наше время помешательства на гаджетах. Как-то так….
Как и почему оказался в вашей психиатрической лечебнице, не понимаю. Последнее, что помню, как заснул за рулем. Наверное, мою машину занесло в канаву, но вместо обычной больницы меня зачем-то привезли сюда. Надеюсь, что друзья, ехавшие со мной, живы и здоровы и скоро меня вызволят.
– Про какой Петербург вы говорите? – сделал удивленное лицо Дмитринг.
– Тот, который ранее был Ленинградом, а до этого Петроградом, а еще раньше Петербурхом.
– А, вот оно что. Есть такой городок на карте нашей державы. Только сегодня он называется Пиэтари.
– Городок? Ты в своем уме, молодой человек? Санкт-Петербург – второй по величине мегаполис в России. У нас только официально проживает шесть
