стекло. И будет бить беспощадно, пока не закатится за горизонт. Или пока Ида не свернет в сторону, что абсолютно исключено. Хотя смотреть на дорогу было больно. До слез. Даже темные очки не защищали от лицезрения безобразных разводов, что оставил наглый юнец на заправке, якобы протирая стекло. Сколько ни трудились «дворники», жирные полосы не отмывались. Может, все же свернуть на обочину и самой помыть? Однако от мысли, что придется остановиться и выйти из машины, ее чуть не стошнило. Значит, будет мучиться до следующей АЗС…
Ида терпеть не могла останавливаться в пути. Во всех смыслах. С детства, насколько себя помнила, она все делала быстро: ходила стремглав, читала взахлеб, гимназию окончила в шестнадцать, училась в двух вузах одновременно, автомобиль всегда вела на максимально допустимой скорости. Даже спала стремительно: засыпала в полночь, едва голова касалась подушки, а с рассветом вскакивала на ноги, спеша воплощать идеи, пришедшие во сне. В агентстве, где она за год из рядового сотрудника вырвалась в арт-директоры, некоторые острословы уверяли: ураган «Ида», обрушившийся на Мексиканский залив с такой силой, что повернул вспять вальяжную Миссисипи, назван именно в ее честь… И только кофе Ида пила медленно – на чашку уходило четверть часа, а то и больше. Это были единственные, драгоценные минуты отдыха. «Ураган взял паузу», – говорили тогда сотрудники. С уважением, однако. Потому что Ида никогда ни с кого не требовала больше, чем с себя.
И вдруг нашелся смельчак, который попытался ее остановить. Обуздать тайфун! Глупая, бессмысленная, заведомо провальная затея. Ему, наверное, будет больно… Но и ей тоже! Ей уже больно, так больно, что впервые в жизни она не выдержала, убежала. Типа сорвалась в срочную командировку. На работе поверят – Ида часто так делала. А он пусть думает, что хочет. Ей все равно. Она его уже забыла. Ну почти…
Дорога расплывалась, будто в тумане. Ида рукавом протерла слезящиеся глаза. Чертовы разводы, ничего не видно! И вдруг тренированное периферийное зрение дизайнера выхватило указатель на обочине. «Трактир». Надо же, без твердого знака в конце, пресловутой «ер», столь модной сейчас стилизации под старину. И никого не волнует, что старина старине рознь: чинные трактиры петровских времен разительно отличались от кабаков, где кутили сослуживцы Печорина, не говоря уж о более поздних харчевнях, под дверьми которых валялась пьяная чернь…
А в нынешних трактирах кофе подают? Иде отчаянно захотелось эспрессо. Может, в глазах прояснится наконец. И лобовое стекло заодно протрет. И сразу помчится дальше – вперед, всегда только вперед!
Она резко дала задний ход и свернула на гравийку. А через сто метров неожиданно оказалась в дремучем лесу. Но Ида не привыкла менять свои решения, поэтому продолжала ехать. И оказалась права, как всегда. Дорога еще раз вильнула и уперлась в особняк.
Дом выглядел на удивление правильно. Если бы ей заказали проект трактира, этакого постоялого двора в стороне от большой дороги, она наверняка изобразила бы нечто подобное. Только без эркера. Однако тут, надо признать, эркер был к месту – отлично гармонировал с широкой остекленной дверью. А что это за
