в притворном смущении опустила глаза.
– Если ты разожжешь камин и поставишь «Кармину Бурану», то, может быть, я и соглашусь… – лукаво улыбнулась она.
– У меня в холодильнике осталась бутылка «Кадре Нуар», – многообещающим тоном сообщил комиссар.
– Это то самое вино, которое мы пили в октябре? Кажется, мы закусывали его креветками, – мечтательно глядя на него, напомнила Ханнелоре.
Ван-Ин прикрыл глаза и вспомнил, как в тот чудесный октябрьский вечер Ханнелоре сидела в его спальне, пила обжигающе холодное вино и закусывала его креветками. От креветок шел ароматный пар.
– Да, это был незабываемый вечер, – прошептал Ван-Ин и нежно погладил ее по руке. Как бы он хотел, чтобы все опять повторилось!
Глава 6
Когда на следующее утро комиссар Ван-Ин приехал на работу, там творилось нечто невообразимое. Казалось, разверзся ад. Его коллеги носились по коридорам полиции, словно призраки из второразрядного фильма ужасов. На Ван-Ина, однако, все это не произвело ни малейшего впечатления. И неудивительно. Ведь он всю ночь провел в раю. И теперь, как Данте, он равнодушно взирал на мучения грешников. Ведь муза Ван-Ина, Ханнелоре, ничем не уступала Беатриче.
– Что случилось? Неужто началась третья мировая война? – спросил он пробегавшего мимо инспектора.
Тот с удивлением посмотрел на комиссара, тряхнул головой и, ничего ему не ответив, побежал дальше.
– Похоже, весь мир сошел с ума, – тяжело вздохнув, пробормотал Ван-Ин.
– Здравствуйте, комиссар Ван-Ин, – раздался позади него голос, который Питер узнал бы из тысячи.
Комиссар повернулся и понял, что не ошибся. Перед ним стоял Версавел собственной персоной.
– Привет, Гвидо. Наконец-то я встретил нормального человека в этом сборище безумцев, – проговорил Ван-Ин. – Может, хоть ты объяснишь, что за дерьмо здесь происходит?
В отличие от остальных полицейских Версавел был, по обыкновению, выдержан. Ван-Ин всегда завидовал способности Версавела сохранять спокойствие при любых обстоятельствах.
– Значит, ты ничего не знаешь, комиссар? – удивленно спросил Версавел.
– Нет. А что случилось? – поинтересовался Ван-Ин.
По его лицу Версавел понял, что комиссар действительно ничего не знает.
– Сегодня ночью какой-то сумасшедший террорист взорвал памятник Гвидо Гезелле,[8] – сказал Версавел.
– Ты шутишь? – недоверчиво глядя на Версавела, спросил комиссар.
– Какие уж тут шутки, я говорю абсолютно серьезно, – ответил Версавел.
– Но почему мне никто ничего не сказал?
Ван-Ин забыл, что вчера вечером отключил телефон, чтобы его никто не беспокоил.
– Блейарт никак не мог до тебя дозвониться. У тебя что-то случилось с телефоном. В восемь вечера он послал
Гвидо Гезелле (1830–1899) – фламандский поэт, филолог, фольклорист, член Королевской фламандской академии языка и литературы. (
