которого эфесцы воздвигли этот храм, был их последней надеждой на благополучие. Он стремился к единству в администрации и призывал к единению народы. Он сохранял мир с ущербом для себя и своей империи, любил искусство, покровительствовал наукам, ввел много преобразований, не исключая и армейских реформ. Император объездил почти все провинции Рима, скорее всего, бывал и в Эфесе, недаром здесь ему посвятили не просто памятник, а целое здание.
Храм Адриана, не отличаясь ни размерами, ни богатым убранством, все же относится к шедеврам античного зодчества. Когда-то перед его монументальным пронаосом (от греч. pronaos – «преддверие») стояли статуи. Сегодня от них остались одни пьедесталы, однако по надписям можно определить, что они изображали последователей Адриана, кстати, не столь выдающихся: Диоклетиана (284–305), Максимиана (285–305), Констанция (293–306), Галерия (293–311). Немногое сохранилось от тимпана, как в античной архитектуре называется треугольное западающее вглубь поле фронтона, обрамленное со всех сторон карнизом. Форма капителей колонн, а также изысканные рельефные орнаменты свидетельствуют о том, что создатель этого здания тяготел к коринфскому стилю. Две центральные колонны пронаоса поддерживают легкую арку со скульптурным лицом Фортуны – покровительницы города и самой любимой богини Адриана. Узоры, обрамляющие ее изображение, устремляются дальше, продолжаясь во фризах, которые тянутся по антаблементу тонкой, но до сих пор четкой линией.
Тяжелые архитравы обоих порталов оформлены пышным орнаментом, как и полагается зданию, посвященному столь высокой особе, как римский император. Портал, ведущий в наос – второе помещение храма, – увенчан люнетом, или горизонтально ограниченной снизу аркой. О том, кого изображает помещенная в ней женская фигура, полемика ведется уже много лет, но большинство спорщиков утверждает, что это горгона Медуза. В греческой мифологии так именовалась одна из трех крылатых сестер, обладательница настолько ужасной внешности, что всякий, кто осмеливался взглянуть на нее, рисковал обратиться в камень. У литературной Медузы были широко раскрытые глаза, вместо зубов торчали клыки, а вместо волос клубились змеи. В отличие от сестер боги не наделили ее бессмертием, чем однажды воспользовался Персей, сумевший отрубить жуткую голову. Однако и в таком виде она, к изумлению героя, продолжала превращать в камень все, на что падал ее мертвый взгляд.
Древние воины, веря в убийственную силу Медузы, использовали ее изображение как талисман. Голова с вздыбленными волосами-змеями чаще всего располагалась на щите, чтобы хозяин, не видя ее сам, мог напугать врага. Похожую роль это существо играло и в храме Адриана, только здесь неизвестный скульптор сделал свою героиню не такой уж страшной и вдобавок окружил
