вас какие-то неприятности? На личном фронте? – осторожно поинтересовался я.
Катя расхохоталась. Заканчивая аккуратно обводить губы помадой, она, пошамкав ртом, словно беззубая старушка, объявила:
– На лично фронте все зае… Просто у меня мафон спи… Вместе с бабкиной побрякушкой.
Теперь мне показалось, что ее губы чересчур пухловаты. Впрочем, наверное, сейчас такая мода. Любопытно, что Катя будет делать, если мода вдруг круто повернеут в противоположную сторону?
– Он что, дорог вам как память? Или какая-то навороченная модель? – удивился я.
– Нет, ты не понял, – помотала головой Катя, незаметно перейдя на «ты». – Х… с ним, с мафоном, мне кассета позарез нужна. Технику увели вместе с кассетой, которая там торчала, если кто не понял. Dutch for beginners, начальный курс. Мне голландский выучить охота, а там ох… программа, захреначенная по типу двадцать пятого кадра. Все тебе в подкорку закладывается, и ты через месяц начинаешь вроде как все понимать по-ихнему.
Макияж был закончен. Катя посмотрела на себя в зеркало, представив себе, что на нее смотрит другая женщина, – такой у нее был в это время взгляд. Не найдя, чем уязвить собственное отражение с точки зрения предполагаемого оппонента, она с довольным видом повернулась ко мне и, посмотрев на часы, проворковала:
– Так о чем мы говорим? – рассеянно переспросила Катя. – Мне скоро нужно убегать, еще пять минуток и пиздец котеночку.
Я никак не мог взять в толк, каким образом Катя надеется добраться до университета за это время. Но не стал удовлетворять свое любопытство и задал несколько стандартных вопросов:
– Кто-нибудь знал про то, что кулон находится у вас дома?
– Абсолютно никто, – весело ответила Катя. – Ху ноуз? Нободи ноуз.
– Ваша бабушка знала, кому она продаст это украшение? – спросил я на всякий случай.
Снова отрицательный ответ.
– Может быть, вы кого-то подозреваете? – уныло осведомился я.
– Увы, никого, – жизнерадостно ответила Катя. – Что-нибудь еще?
Теперь настала моя очередь отвечать «нет». И это слово точь в точь совпало с автомобильным гудком, в эту минуту раздавшимся с улицы.
– Все, песочек высыпался, – констатировала Катя. – Если на вас накатит какое-нибудь просветление, ищите меня в универе, окей?
Я поднялся с кресла и прошел вслед за Катей, уже впрыгивавшей в туфли в коридоре.
Она бросила последний контрольный взгляд в зеркало и, быстро сдернув с крючка легкую курточку-ветровку, отперла дверь.
– Не простудитесь? – я машинально бросил взгляд на вешалку. Там висели еще два пальтеца и турецкий кожаный плащик с потертым воротником. Впрочем, Кате эти одежки были бы явно маловаты.
– Не-а, я же на машине туда и обратно, – бросила через плечо девушка. – Вы готовы?
Спускаясь по лестнице, – Катерина скакала, перепрыгивая через ступеньку, так что мне приходилось за ней семенить, –
