она, жизнерадостная, вела Софию, потерявшуюся в огромном зале среди толп людей, регистрационных стоек, указателей, мониторов с расписанием, рекламы. Как найти Германа? А ей срочно надо было его найти!.. Благо сбоку оказалась стойка Информации, за которой всегда готовы дать справку сотрудницы авиакомпании в серых костюмах, цветных платочках на шее и с белыми бейджами на груди.
Подавшись корпусом, София вняла указаниям одной из них и, оттолкнувшись от стойки, как от бортика, поспешила сделать всё так, как ей рекомендовали. А ей рекомендовали полететь через зал, маневрируя между пассажирами, и достигнуть нужной стойки регистрации, если она ещё не завершена. Но ей ничего не сказали, что делать, если регистрация уже завершилась. С умоляющим лицом София обратилась к проходящему мимо сотруднику аэропорта, но тот лишь отрицательно помотал головой. Обратилась к другому – тот пожал плечами. София раздосадовалась и, повесив голову, ушла… Но феличита же не обманет! Ей надо было всего несколько секунд подождать, и она увидела бы, как с другой стороны в зону вошли Герман, Роман и Юля. Они опоздали на регистрацию и теперь семенили группой за Стюардессой, которая важной курочкой вела «цыплят» быстрым шагом к стойке, отчитывая их через плечо и на ходу просматривая документы.
Торопливая София грустила на руле в салоне своей машины и перебирала в пальцах часы, оставшиеся ей на долгую память. Феличита умолкла – было не до феличиты. Но понимала ли она, что на этом не нужно сдаваться? Я всегда говорю, случай бывает двух типов: простой и разборчивый. Простой навязывается сам, а разборчивый требует фантазии, импровизации, спонтанных усилий. Да – сложно, да – не для вялых, но если получится, награда бывает куда более щедрой!..
София поднялась, выдохнула с тяжёлой досадой, завела машину, включила поворотник, и тут же получила удар машиной сзади. Софию по инерции отбросило немного вперёд, она оглянулась и озверела:
– Ma che cazzo!!! Madonna, dammi la forza!23
Взгляд Софии едва дырку не прожёг в заднем стекле, и смертоносные лучи его чуть не пронзили насквозь наглеца, который с нелепым, извиняющимся выражением лица салютовал ей через стекло. Это, конечно же, был Игорь.
Разъярённая, как львица, София вышла из своей машины с неумолимым намерением хищницы разорвать суслика в клочья.
Суслик же притих, как куропатка. Не вставал, не дышал, одну руку держал на руле, а другой щёлкал блокировкой замка дверей – и замок то закрывался, то открывался снова. Львица подошла и с силой дёрнула дверную ручку:
– Увидимся в суде! – И с силой же захлопнула, но, сделав лишь два шага, вернулась и дёрнула дверь снова: – И никаких борщей!
Дверь снова хлопнула, будто граната взорвалась. От удара золотая подкова сорвалась и, держась на одном гвоздике, перевернулась «хвостами» вниз, которые помаячили туда-сюда по инерции и через пару секунд повисли тоскливо, как жёлтые сопли. Игорь вжался в кресло. По до противности
Вот ведь срань! Матерь божья, дай мне сил! (ит.)
