Сергеевич давно умер, – ответила Люба, – но благодаря ему мы выжили. Отец деньги не копил, он покупал эксклюзивные ювелирные изделия с историей. Например, ожерелье, которое принадлежало великой покойной актрисе. Получит премию за свое очередное изобретение или гонорар за книгу и притащит в дом коробку с очередным раритетом. Ой как мама его ругала. Папа ей не разрешал брюлики трогать, сразу в сейф убирал, матери говорил:
– Верунчик! Я тебя старше, умру раньше. Должен обеспечить семью, чтобы после моего ухода никто из вас у метро с шапкой не стоял. Две квартиры кооперативных купил, объединил в одну. Дачу выстроил. Ты сможешь или апартаменты, или загородный дом сдавать. Но главное – моя ювелирная коллекция. Оставлю инструкцию для тебя, как, кому и что в первую очередь продавать!
Папа прав оказался. Мама постепенно продала всё его собрание. Мы не нуждались. Последний браслет я выставила на торги, чтобы мать похоронить. Прости, говорю несвязно, с одной темы на другую перескакиваю. Сколько лет мы не виделись?
– Вроде после выпускного вечера ни разу. Или я ошибаюсь? – спросила я.
Глава вторая
– Ты права, – согласилась Люба. – Маргошу помнишь?
– Твою младшую сестру? – уточнила я. – Конечно. У вас разница в возрасте маленькая. Она училась на класс или на два ниже.
Люба подошла к двери и подергала за ручку.
– Маргоша в десятом классе закрутила роман с оборванцем Ильей Гончаровым. У парня папаша был уголовник, он жил пунктиром: сел – вышел – сел – вышел. Мамаша – дворник. Шморк-шморк метлой по тротуарам с пяти утра, а в десять уже в задницу пьяная, песни орала. Да все эти, которые улицы чистят, такие. И…
Люба осеклась, потом прошептала:
– Прости. У тебя же…
– Тетя Раиса убирала наш и соседние дворы и улицу, – вздохнула я, – а мой отец Ленинид, профессиональный уголовник, но его биография сделала крутой поворот. Он теперь востребованный киноактер, постоянно снимается в сериалах. Раиса спиртным никогда не увлекалась.
– Извини, – чуть не заплакала Варкина, – я хорошо понимаю, что не все дворники алкоголики, они есть в любом социальном слое. Ты правда не сердишься?
– Нет, конечно, – успокоила я бывшую одноклассницу.
– Ближе к зиме Маргошка сообщила родителям о своей беременности, – продолжала Люба.
– Крутой поворот, – не удержалась я от замечания.
– Летом у нее с этим Ильей все случилось, в июне. А в конце августа сестра залетела, – затараторила Люба, – и мама и папа были противниками абортов. Они Ритке сказали: «Не переживай, вырастим, выкормим, на себя оформим, младенец станет твоим братом или сестрой, его рождение тебе жизнь не испортит. А кто его отец? Познакомь нас».
Любовь схватилась за грудь:
– И пришло чмо! Женишок, так сказать, Илья! Котлету ложкой ломал, носом шмыгал, рот вытирал рукавом, сморкался в салфетку. Ну, просто весь джентльменский
