что я уже сбилась со счета, – сказала Корэйн, сложив руки на груди. Уголком глаза она заметила, как губы Сорасы дернулись в усмешке.
Дом ничего не ответил. На его величественном лице крупными буквами было написано желание попросить у нее прощения еще раз.
– Что ж, – вздохнула Корэйн. – Вы говорили, я нужна вам, чтобы спасти мир.
Он поднял глаза и встретился с ней взглядом.
– Да.
Одна половина сознания Корэйн считала эту затею несусветной глупостью, а вторая была убеждена, что их попытки обречены на провал. Но обе половины сходились в одном: это лучший способ вырваться отсюда. Отправиться к горизонту, а потом и за его пределы. Обрести настоящую себя – ту Корэйн, которая запрятана где-то глубоко в моих костях.
– И как же мы будем… спасать мир? – спросила она.
Произнесенные вслух, эти слова звучали смехотворно.
Губы Дома расплылись в широкой улыбке. Она оказалась силой, с которой нельзя было не считаться: широкая и белая, с идеально ровными зубами. Корэйн стало интересно, все ли Древние отличались такой оскорбительной красотой. Это противоречило законам природы.
– Чтобы сорвать Веретено, необходимы два компонента, и они же нужны, чтобы его закрыть, – проговорил он, демонстрируя два длинных пальца. – Веретенная кровь… и Веретенный клинок.
– Полагаю, что я отвечаю за кровь. – Корэйн окинула взглядом свой поношенный плащ и старые сапоги. Она не знала, как именно должна была выглядеть спасительница мира, но определенно как-то иначе. – Но где мы возьмем клинок?
Дом ответил не задумываясь:
– В королевском замке Аскала.
Глава 7. Королева Львов
Список имен неуклонно рос. Эрида жалела, что не может сжечь его или изорвать на части, однако ей оставалось лишь сидеть, сохраняя видимость спокойствия и мысленно проклиная каждого претендента на ее руку. «Этого следовало ожидать», – говорила она себе. Она была девятнадцатилетней девушкой – богатой, красивой, хорошо воспитанной, образованной – и к тому же обладала всеми талантами настоящей аристократки. «Хотя мои достижения все равно ничего для них не значат. Им нужна моя корона, она одна привлекает их. Им плевать на мои прекрасные синие глаза и острый ум. Будь я даже замшелым пнем, это ничего бы не изменило».
Королева Галланда правила страной уже четыре года, будучи коронована в возрасте пятнадцати лет. Она привыкла ко всем обязательствам и условностям, которые сопровождали ее сан. «Но от этого не становится легче», – подумала она, удобнее устраиваясь на сиденье.
Хотя они провели в зале заседаний всего час, ее уже терзала боль: все это время ей приходилось держать спину идеально ровно, сидя на резном стуле, в зеленом бархатном платье, туго стянутом шнуровкой. Низкий потолок круглого башенного зала усугублял ситуацию: жаркий полуденный воздух казался настолько спертым, что было почти невозможно дышать. Но, по крайней мере, в этот день ей не нужно было надевать корону
