style="font-size:15px;"> Бойкий ангелочек прибежал спасать отца… или меня? Последнее предположение тешило моё самолюбие.
– Да, целы. А что должно было случиться? – впервые улыбнувшись за весь наш разговор, спрашивает отец девушку, встав из-за стола, направившись к Миле.
– Мы с мамой услышали шум, и я прибежала. Я думала… – начинает она, но затем отводит глаза, смущаясь своих предположений.
– Ты думала, что мы здесь дерёмся? – спросил её мужчина, и она виновато опустила голову вниз. – Милаш, за кого ты нас принимаешь?
– За мужчин, которые что-то не поделили, – буркнула она, как обиженный ребёнок, считающий, что он прав, а его наказали.
– Милаш, всё хорошо, – успокаивает отец Милу, обняв её за плечи. – Мы всего лишь беседуем на повышенных тонах. Ничего не случилось. Не надо волноваться.
– Прости, что ворвалась в твой кабинет, – подняв глаза на Прохора, извиняется девушка, а затем, ослепив его улыбкой, предлагает: – Может чай или кофе?
– Нет, малышка, пойдите с мамой накрывайте на стол, а мы с Германом ещё немного поговорим и присоединимся к вам.
– Хорошо, пап, – отвечает ангелочек и, быстро поцеловав отца в щёчку, уходит. Но перед самым выходом ещё раз просит прощения за вторжение. – Извините ещё раз.
– Ничего страшного, родная. Иди! – торопит её Прохор, и как только она испаряется, аккуратно прикрыв за собой дверь, разворачивается ко мне. – Понимаешь? Я не могу позволить, чтобы он и пальцем её коснулся. Не хочу, чтобы она вообще имела что-то общее с тем миром, в котором мы крутимся.
– Понимаю, – честно произношу, злясь только от одной мысли, что он посмотрит на ангелочка. Подумает о ней не так.
– Поэтому и тебя прошу – оставь её. Ей нужен нормальный мужчина, у которого не будет за спиной тех опасностей, что есть у нас.
– Прохор, она уже ввязалась во всё это, когда стала твоей дочерью. У неё никогда не будет спокойной жизни, – говорю ему.
Да. Возможно, грубо, но зато честно и без прикрас.
– Порой я сожалею о том, что моя жизнь свела меня с Катей и Милой. Теперь они в постоянной опасности, – признаётся Прохор, идя к шкафу. – Я боюсь за каждый их выход из дома, – достаёт из шкафа коньяк и два бокала. – Будешь? – я киваю, и он, разлив напиток, продолжает. – Герман, оставь её в покое. Она ещё маленькая, наивная и добрая девочка. Хочешь общаться – общайся, но когда я дома и с дистанцией метр. Позволь ей хоть немного остаться такой, пока жизнь не показала ей свои другие стороны.
– Я подумаю, – отвечаю. Приняв бокал и осушив его, продолжаю. – Но отступать я не намерен.
– Герман, – предупреждающе называет моё имя мужчина.
– Я не Глеб, и вреда ей не причиню. Большой мальчик и умею контролировать себя. Обещаю, что с ней всё будет в порядке. Теперь её безопасность – залог того, что сотрудничество между нами продолжается.
Ложь… Её безопасность – залог того, что я не потеряю себя в очередной раз. Это
