лет, вон до тяжких телесных последствий догулялся уже.»
Вечером Пучков не спешил домой. Точно кот, застуканный у банки со сметаной, он боялся переступить хозяйский порог. Ему казалось, что домашние про него все уже знают, или по крайней мере, догадываются. На улице давно зажглись фонари, а он, досаживая вторую пачку Кэмела, сидел перед домом на лавочке, тер виски и думал, думал.
«– Ну и как жене обо всем рассказать, какими словами объяснить, – вопрошал себя Пучков вытряхивая из пачки последнюю сигарету. – Так чтобы и пожалела меня и простила. Даже представить себе жутко, какой шок вызовет у этой глубоко нравственной женщины вся эта грязь и мерзость, которую он перед ней выложит. Она ведь так беззаветно ему верит. После ночных гулянок не обнюхивает, по карманам в поисках компромата не шарит. И тут я ей – получите, не благодарите. А ну, как сердце еще не выдержит? Нет, только не это, должно же быть иное средство, как-то урегулировать этот скверный вопрос.»
Однако других решений, кроме того, как сдаться на милость жены или секретарши, он не находил. И вот, когда мужчина уже был морально готов подкинуть монетку, его, наконец, осенило -
«Слушай, а может быть младенец и не твой вовсе? – ударил себя по лбу Пучков, удивляясь тому, как такая простая мысль не пришла ему в голову изначально. – Мало ли с кем эта цыпа тут помимо тебя якшалась. Ты же сам видел, как ей Супрунов цветы дарил, без всякого повода. А не помнишь разве, сколько раз она поутру из Ауди юрисконсульта выпрыгивала? Вот будет номер, если она от кого-нибудь другого понесла, а в „счастливые отцы“ тебя – Пучкова определила.»
Как утопающий за соломинку он уцепился за одолевшие его сомнения, вылившиеся в итоге в весьма интересный и настолько же коварный план.
На следующий день он отправился к Алене в гости, якобы с тем чтобы полюбоваться на своего новорожденного дитяти и заодно обсудить условия капитуляции.
«– Вроде похож, – задумчиво вертел он вещественное доказательство своего преступления. – Такая же горбинка на носу, такие же редкие волосенки. Или же, все-таки не очень? Плечи, понимаешь, узковаты. Да уж, сложна задачка, сам черт не разберется. То ли дело у зверушек – понюхал под хвостом и порядок. А в целом похож, похож конечно, определенно похож… но не очень…»
Убедившись, что эмпирическим путем ответа на свой животрепещущий вопрос он не получит, мнительный папаша приступил к активным действиям.
Улучив минутку, когда Алена вышла в коридор провожать няню, Пучков достал заранее припасенные маникюрные ножницы, и (Ну, с Богом!) воровато отхватил ими с темени младенца жиденькую кучерявую прядку. – «Как-то так, братец, ты извини уж…»
После того, как главное дело сегодняшнего вечера было сделано его уже ничего не держало в доме своей бывшей пассии. Пучков, кисло-сладко улыбаясь, показал ребенку «козу» и оставив на столе недопитый чай, униженно откланялся с обещанием озвучить окончательное решение «на той
