покачала головой.
– Вы будете обучаться на дому, таково желание молодого князя.
Молодого князя. Сергей Милевский умер два года назад, Алексей вступил в наследство и, верно, стал еще ближе к государю.
«Клетка. Он загнал меня в клетку», – поняла я и усмехнулась.
Ты снова обыграл меня, Алексей. Но мы продолжим эту партию. Я никогда не любила шахматы, хоть мы и играли в них при каждой встрече, видно, пора учиться.
«Пешка может ходить лишь на одну клетку», – вспомнила я его уроки.
Я выпрямила плечи. До моего совершеннолетия оставалось несколько месяцев. Я не собиралась сдаваться.
Боль от потери родных перешла в еще большую ненависть к мужчине, в желание отомстить за свои страдания всему миру и ему в частности.
Глупости, да только в этой глупости я находила смысл жить.
«Хватит, хватит об этом!» – остановила я себя. Ночью начнется Крестный ход, утром наступит Пасха, негоже встречать великий праздник, лелея старые обиды.
Я заперла дверь и как ребенок побежала вниз, перелетев первые пролеты.
Пасха! Завтра наступит Пасха!
Я открыла высокую входную дверь. Яркое весеннее солнце ослепило глаза, будто вторя моей радости. Подслеповато сощурившись, я приставила к лицу ладонь козырьком. Будто крот, который выполз на белый свет! Улыбнулась. Весна, ты всё же решила прийти?
– Теть Маш! – окрикнул меня звонкий голос.
– Василий, – шутливо поклонилась, – приветствую! Мать велела что-то передать? – уточнила я.
– Ага, – кивнул запыхавшийся сосед – бежал за мной по лестнице.
– Вот, – он протянул мне вышитый розами рушник и утер нос рукавом. Опомнившись, ойкнул и быстро отвел руку за спину. Думал, стану ругать.
Как можно? Праздник!
– Спасибо, – я, смеясь, потрепала его по вихрастой голове. – Скажи матери, что я зайду вечером.
– Хорошо! – согласился он и был таков.
Я покачала головой, глядя ему вслед. Куда бежит?
Замечательный парень растет. Уже сейчас в свои восемь он помогал матери – работал на одном из больших складов купца Морозова. Таскал огромные тюки с тканями. Маленький мужчина, помощник и опора вдовой матери.
Как жаль, что детям приходится так быстро взрослеть, что владельцы мануфактур в погоне за прибылью заменяют мужской труд на более дешевый – женский и детский. И как жаль, что все это допускает власть. Грех сетовать на свою судьбу, когда в полушаге от тебя маленький человечек, не окончивший и одноклассного народного училища, работает по одиннадцать часов в день. А что шустр, это даже неплохо. Может быть, сможет устроиться в жизни. Лишь бы не связался с дурной компанией.
Лишь бы не оказался на фотокарточках в моем архиве.
Я учила Васю по воскресеньям: математика и чтение. Это всё, что я могла сделать для них с матерью. Они ютились в маленькой комнатке на последнем этаже, которую снимали на скромное жалование прачки. Анна, мать Василия – стирала мою одежду и,
