Почему сжигают? Что он им сделал?
– Так нужно. – Отвечала ему громко отцовская спина. – Так должно было быть.
– Кто решил это? Он ведь не совершил ничего плохого.
– Ты поймешь это потом. Люди как зеркала, не могут отражать больше, чем им позволено. Он совершил недопустимое.
– Мне нужно выйти! Я хочу к костру!
– Не позволю.
– Тогда я не стану больше бороться. Дам болезни меня съесть. Назло тебе.
Все вдруг смолкло. Парализованное тело ожило, зашевелилось. Спешно начало прогонять прочь чужие голоса, образы. Затмевать ненужные воспоминания. Оно оставило лишь свои лживые порывы и навязанные мысли, что казались такими истинными.
Птичник поднялся на ноги. Взяв в руки окровавленного пятнистого голубя, он вернулся в стены своего дома и затворил дверь.
||
Несколько дней истинной жизни, разделенных тленной пустотой беспамятства и обмана. Бездной серых машинальных действий, призванных помутнить, разбить и пленить неведомо зачем брошенную в этот мир беспомощную душу.
Птичник недвижимо лежал на своей кровати в окружении дремлющих птиц. Всматривался в потолок, вслушивался в тишину, пытался понять, чего он хочет на самом деле. Вечер был совсем близко – тени жердей становились длинней, прохладного сумрака было все больше. Но сонливость почему-то не проявляла себя сегодня. Наоборот, в голове Птичника сияла странная ясность. Толчок, вскрывший старые раны, сумел оживить его и сейчас он отчаянно цеплялся за мгновения подлинного существования. За оборвавшееся воспоминание о том пламенном дне, в котором он почему-то не желал прятаться среди птичьих снов и корявых ветвей.
Когда он ступил на улицу был уже глубокий вечер. Прохладный ветер донес до него тихое карканье ворон, запах подкрадывающейся зимы, беспокойный отголосок суеверного страха. Это загадочный труп что вновь появился в деревне страшил своим присутствием беспомощных обывателей. В изогнутой позе он замер на треугольной крыше колодца, раскинув в стороны свои руки. Вытянутое лицо, явно сумевшее повидать пару десятилетий, казалось печальным и умиротворенным. Глаза же мертвеца были закрыты вовсе – будто он просто спал. Странной была его одежда – на нем был небывалый костюм аметистового цвета, похожий на те, что были у ярморочных фокусников. На пальце виднелся красивый перстень. Но ни за одно из трех появлений нарядного тела никто так и не решился стянуть кольцо с его руки. Даже их хладнокровный деревенский надзиратель все это время занимавшийся проводами сумел почувствовать что-то дурное во всем этом цикличном появлении одного и того же покойника. Поговаривают что он даже сжег надоедливый труп, когда тот появился в его вотчине во второй раз. Мысль о том, чтобы проверить первую нетронутую могилу казалась безумной даже для его бесчувственной натуры. Как и все в деревне он был убежден что появляющиеся тела были разными, хоть и принадлежали одному и тому же неизвестному
