Ягли Орш, – выступил вперед Катрапс, хорошо сложенный четырнадцатилетний юноша, что вечно угрюмился и гнусавил. Он был самым старшим из восьми сирот, о которых Рим здесь заботился, а еще самым сложным, упрямым и невыносимым подростком на всем белом свете. В общем, да, он был его любимчиком.
За годы, прожитые в осаде, многое успело поменяться: люди приходили и уходили, теряли веру, а потом снова ее обретали. В итоге с ним остались только те, кому некуда было больше идти. Рано или поздно (стоит ребятам подрасти и окрепнуть) они тоже оставят его. Так будет правильно, пусть чувства и говорили ему об обратном.
Рим поднялся и, воспользовавшись паузой, получше рассмотрел неожиданного гостя.
– Здравствуйте, я… – скомканно произнес длинноволосый блондин, которого звали Ягли.
– Придержи эту мысль, сынок, – улыбнулся священник. – Давай сначала ты примешь горячий душ и поешь. А еще переоденешься. – Капли, стекающие с одежды незнакомца, уже успели образовать под ним целую лужу. – И только после этого мы с тобой поговорим. Причем обязательно! Я уже изголодался по хорошей беседе.
Рим приблизился к полуночной компании.
– Дети, проводите нашего гостя в жилое помещение и покажите, где ванная.
Воспитанники церкви с радостью выполнили просьбу священника: окружили Ягли со всех сторон и потянули его за собой.
– Кат, ты идешь?
– Оставьте его, – ответил за юношу Рим, – Катрапс нужен мне, чтобы накрыть на стол.
Вместе они вышли из храма и направились к дому, а уже там разделились: Ягли и дети поднялись вверх по лестнице, а Рим и Кат свернули направо, в трапезную.
– Катрапс, принеси еду из кладовки.
– Не называй меня полным именем, – огрызнулся юноша. Рим пропустил это мимо ушей, как обычно и делал.
– Не забудь, что надо захватить на одну порцию больше.
– Да знаю я, старик.
Кат шмыгнул носом и удалился в подсобку, а священник принялся нарезать хлеб и овощи, выращенные на собственном огороде.
– Ты так и не спросишь, где мы его нашли? – донесся до Рима голос юноши.
– Нет, – коротко ответил священник.
В последнее время все так и происходило, они могли нормально общаться, только когда не смотрели друг другу в глаза. В остальных случаях Кат сразу же огрызался, убегал или отвечал короткими простыми фразами. К сожалению, Рим догадывался, в чем могла заключаться причина столь странного поведения: парню было за что-то стыдно.
– Ненавижу, когда ты так делаешь.
Священник вздохнул.
– Зачем спрашивать очевидное? Он определенно нуждался в помощи. Мокрый, голодный, усталый. Ты просто не мог пройти мимо. Я понимаю. Ты всегда был такой. Всегда стремился помочь. Стать героем.
– Героем, – хохотнул Кат. – А ведь и правда, когда-то я был настолько глуп, что считал это достойной целью.
Рим
