она дёрнулась, – чёрт…
Корабль повело в сторону. В сторону расцвеченного красным лохматого вихря.
– А если ну… рухнем?
– Куда ему рухать? Луи! – крикнула она в рацию. – Три к четвёртому.
– Ключ? – раздался удивлённый голос.
– Разводной, – шикнула Эмма. – Нет.
– А-а понял.
А Константин нет.
***
Корабль делится на пять отсеков, это Константин уже выучил: рубка, жилое, лаборатория, машинное и грузовое, а надо всем кубометры воздуха под толстой тефлоновой шкурой. В лаборатории Константин ещё не был, а вот машинное успел невзлюбить.
На самом деле он не любил корабли, с детства, наверное, и потому старался всячески их избегать: непрекращающаяся качка, тесное железное убранство, одни и те же люди изо дня в день, месяцами, дешевая еда, от которой первое время совсем воротило, и ничего кроме моря, совершенная беспомощность.
Морские и океанские побережья не были главным богатством Тирхи, основной доход страна получала из экспорта природных ископаемых. В южных штольнях у хребта Погасших гор добывали алмазы, на западе качали нефть, на севере среди полосы подмёрзших болот все ещё давали железо оскудевшие рудники. А море? Ну море и море. Где-то у Сальных берегов мудрёные «водяные мельницы» обращали волны в электричество. Нет, корабли он совсем не любил, и, кстати, яхты тоже. Другое дело самолёты! Но жизнь на борту дирижабля напоминала больше плавание, чем полёт, и еда здесь была такая же скудная и резиновая, только что каюта попросторней.
Свою каюту Константин решил обустроить под себя, насколько это оказалось возможным. Для начала он с каким-то нелепым стыдом умыкнул, ну нет, позаимствовал из машинного ящик с инструментами, никто и не узнал, на завтра же ящик вернулся обратно, в тот же угол, распахнутый так же небрежено, Константин даже положил отвёртку ровно так, как она лежала на полу между двумя трубами. Зачем он это делал, Константин так не понял? Будто из страха. Перед Эммой? Вот вздор. В каюте он с боем отвинтил вторую койку от стены и намертво привинтил её к полу возле первой так, чтобы получилось двухместное ложе. Ложе, ага. Часа три провозился, крепя и подпиливая. Пришлось полностью срезать подпорки и привинтить их заново, но результат того стоил. На освободившееся место встал стол, взятый с позволения Фета из пустой каюты, после к нему добавилось кресло и подвесная полка. Правда, что он будет ставить на полку, Константин не знал. У него даже книг с собой не было. Прогулявшись по кораблю, Константин сумел разжиться ещё одной подушкой, он кинул её на кресло, пустой чернильницей, блокнотом и позолоченной фоторамкой пока пустой. Фотографий он с собой не брал. В большом корпоративном облаке весело двадцать пять альбомов, пересматривать которые не хотелось.
– Привет, кэп!
Константин инстинктивно повернулся на голос. «Кэп? – подумал измученно. – Ну да, – кивнул он зачем-то, – я теперь кэп». Настоящим капитанам, он слышал, полагаются ну там привилегии всякие, а не бесконечные часы грязной работы. Тело не то, что бы ныло, но как-то сдавало. Другая
