прикусили мочку уха, – совершенно ничего не делаю.
Сцепила зубы, чтобы наглядно не продемонстрировать, как на меня действует его "ничего не деланье".
Он был чертовски прав – мужчины в том самом смысле у меня не было давно. Очень давно. Настолько, что я действительно, похоже, уже растеклась лужей.
– Убью, – выдохнула с придыханием.
Да-а… впечатляющая угроза. В ней скорее слышится "залюблю до смерти", чем то, что я имела в виду.
– Злая, – промурчал с…с…студент и провел носом по шее, жадно втягивая запах и точно издеваясь надо мной.
У меня между ног пожар последней стадии опасности, чтоб тебя черти так в котле варили, Пантин!
– Неудовлетворенная, – продолжил он, а я снова сцепила зубы, чтоб не взвыть.
Он царапнул зубами кожу на шеи, слегка прикусил, облизнул, подул и так нижу к сгибу, а я… я… я все. Он подписал себе смертный приговор. В эту самую минуту продолжает себе его подписывать!
Высвободила руки и перевернулась на спину, чтобы заглянуть в эти наглые зеленые глаза. И снова довольная ухмылка на губах!
Его стоит убить хотя бы для того, чтобы больше ее никогда не видеть!
– Пантин, – опа, а чего голос такой мягкий?
Знаю от чего, но непорядок. Срочно исправить ситуацию. Срочно!
– Фрост, – он сократил между нами и без того небольшое расстояние.
Губы слишком близко. Очень близко. Непозволительно близко.
Сглотнула слишком громко, вдобавок пересохшие губы облизала.
Пантин, чтоб его вендиго пожрал, воспринял это как знак "вперед к атаке".
Успела увернуться и поцелуй пришелся на щеку. Наглец не растерялся – рассмеялся, мне прямо в ухо, опаляя его горячим дыханием и вызывая новую волну дрожи.
– Неприступная, – он медленно повел руками по плечам, не отрываясь, впрочем, от моего уха, – холодная, но горячая, – вновь сцепил пальцы между моими, – и слишком гордая, – завел руки за голову, прижимая их к подушке.
Чтоб не вырвалась, ага. А на меня этот жест, демонстрирующий силу, повлиял как на котенка поглаживания – едва не замурчала!
Метель, какого затхлого скунса ты позволяешь ему… все? Ну, почти все.
– Заканчивай представление, Пантин. Что ты пытаешься доказать? Ты же знаешь, пне достаточно пошевелить пальцем, и ты отлетишь в сторону.
– Знаю, – довольно подтвердил он, снова нацеливаясь на мои губы, – но ты этого не сделаешь.
– С чего вдруг? – выпалила с нервным смешком.
– Потому что тебе нравится, – он все-таки настиг мои губы.
Будь ты трижды проклят, Пантин. Ненавижу!
Плотно сомкнула губы, не желая отвечать на поцелуй. Как бы нацелиться коленом и врезать ему… хотя бы под зад.
– Мне нравится эта игра, – удовлетворенно кивнул Пантин. – Ты все равно покоришься мне, – шепот прямо в губы.
– Я не…
Вот хитрый черт!
