которую он называет теперь «скучною в целом».
Герой повести Евсей Стахеевич Лиров живет в провинциальном губернском городе Малинове, само название которого после Даля стало в русской литературе символом провинциальности[16]. Преследуемый неудачами, Лиров собирается ехать в столицу, предполагая под этим словом только Москву, о чем и сообщает своему слуге Корнею Власову (Власовичу): «А что, Власов, поедем в столицу?» Корней, побывавший в свое время в Петербурге, понимает слово столица только в этом значении, поэтому отвечает: «Куда, сударь? В Питер? Извольте, поедем…» Это двойное толкование слова столица оказывается для нашего героя чреватым многими дальнейшими бедами и приключениями.
Лиров раскладывает перед собой карту и находит, что город Малинов расположен влево от Твери. Если мы вслед за ним посмотрим на карту также влево от Твери, мы убедимся, что реальных прототипов для города Малинова нет, так как влево от Твери находились три губернии: на северо-западе Новгородская и Псковская, а на юго-западе Смоленская. Однако Новгород сам стоял на главной шоссейной дороге между Москвой и Петербургом, и в столицы из него не нужно ехать через Тверь; из Пскова в Петербург и Москву дороги вели мимо Твери; из Смоленска в Москву вела прямая дорога, и не было смысла ехать через Тверь. Итак, Малинова нет, Малинов – это миф, знак провинциальности.
Это качество Малинова как знака русской провинции хорошо понял А.И. Герцен, который в повести «Патриархальные нравы города Малинова» настойчиво подчеркивал ненаходимость и мифичность этого города: «Тщетно искал я в ваших вселенских путешествиях, в которых описан весь круг света, чего-нибудь о Малинове. Ясно, что Малинов лежит не в круге света, а в сторону от него (оттого там вечные сумерки). Я не видал всего круга света и, будто в пику вам и себе, видел один Малинов…» В примечании к этому месту Герцен пишет: «Правдивость заставляет сказать, что до меня один путешественник был в Малинове и вывез оттуда экземпляр бесхвостой обезьяны, названной им по латыни Bedovik. Она чуть не пропала между Петербургом и Москвой. (См. «Отечественные записки», 1839, т. III, отд. III, стр. 136–245, «Бедовик»)»[17]. Прямая ссылка Герцена на повесть Даля ясно свидетельствует о том значении, которое придавал этой повести Герцен и другие современники.
Но именно в этом мифическом городе Лирова осеняет мысль порвать круг замкнутого пространства: «выехать на Тверь, подумать дорогою, сообразить дело в Твери и своротить направо или налево – в Москву или в Питер – по обстоятельствам. Решено и сделано; хотя, впрочем, и не совсем, как мы увидим это после». Выехал Лиров, однако, не из мифического Малинова, а из реального Смоленска прямо в Москву, так как мы застаем его икающим «от какой-то поганой окрошки уже за Вязьмой». «О поездке Евсея от Малинова до Твери занимательного можно рассказать немного», продолжает автор, и упоминает только станцию Борисково, которой не существует в природе. Мифический Малинов, мифическая дорога из него до Москвы, Петербурга
См. об этом:
