же, так тому и быть. Я не в праве тебе перечить или мешать, но мне будет очень и очень жаль потраченного времени.
– Да кто же ты такой? – Сергей встал и отряхнул брюки. – Что тебе от меня надо?
– Я тот, кто никогда не оставит тебя, но и никогда не станет мешать.
Темные нити плели перед его взором свои странные узоры. Тьма превратилась в темный силуэт в темной шляпе.
– Опять ты? – Сергей вздохнул. – А я то…
– А ты присмотрись, – шляпа оказалась в руках, маска упала на землю.
– О как.
– Ну да, – блеснули синие глаза. – Именно так.
__________
Ночь манила своими необыкновенными ароматами. Темно было так, что ему казалось, будто эту черноту можно было резать ножом.
Смешно.
Фруктовые деревья стояли ровными рядами с обеих сторон широкой дороги, на которой, при желании или острой необходимости, могла развернуться пара тракторов, но сейчас кроме него на дороге ничего и никого не было.
Резкий яркий свет осветил дорогу впереди.
Он принялся быстрее крутить педали старенького велосипеда, стараясь выжать максимум скорости. И почему он еще ездит на этой развалюхе? Папа уже сто раз предлагал купить ему новый велосипед, но он постоянно отказывался. Почему? Наверное, он никак не мог поменять то, что так давно и сильно нравилось. Можно сказать, что он любил свой старенький велосипед? Можно. Как бы глупо это не звучало, как бы друзья не потешались над ним, он не мог себя изменить.
Свет вдруг погас и наступила полная темнота.
Где-то должен быть фонарик.
Он пошарил рукой и наткнулся на него. Фонарик как обычно был закреплен на руле.
И чего это он так всполошился?
Тяжелая капля пота прокатилась по переносице и звонко капнула на раму.
– Ничего себе.
Он не имел привычку разговаривать с самим собою, но тут ощутил какую-то необходимость выговориться.
– Что за чертовщина?
Темнота не желала отвечать.
– Здесь всегда было тепло и светло. Почему сегодня не так? Что изменилось?
Он резко нажал на тормоз и велосипед с легким скрежетом остановился. Фонарик начал моргать, готовый вот-вот потухнуть, но внезапно разгорелся ярким светом.
Деревья подступили ближе к дороге, да и сама дорога больше не казалась такой уж спокойной и безопасной. В неестественно ярком свете фонарика деревья напоминали странные скульптуры, будто мастер не отсекал все лишнее, а в припадке ярости крушил все направо и налево.
Сон превращался в абсурд.
Он так привык к тому, что в этом месте никогда и ничего не менялось.
– Хочу как было!
Бесполезно.
Кричать в темноту было глупо, но он никак не мог остановиться, а она молча взирала на его тщетные потуги и, казалось, ухмылялась.
– Стерва! Сука!
Яркий свет опять вспыхнул сзади и осветил тоненькую нескладную фигурку подростка в шортах,
