поэтому теперь ты можешь стать невежливым подростком? Или у тебя есть какие-то другие мысли?
– Простите, пожалуйста, – мальчик стал слегка дрожать, как будто температура резко упала. – Холодно что-то.
– А по мне так в самый раз, – темная фигура опять резко переместилась и возникла рядом с мальчиком. – Брось!
– Не надо! – мальчик поднял руки, пытаясь защититься от опасности и велосипед рухнул на гравий у дороги. Фонарик резко моргнул и окончательно потух. – Я буду вежливым!
Темнота ничего не ответила.
Он опять стоял один посреди дороги и щурился от яркого света.
– Где вы?!
Только тишина, чернота, странные деревья и больше ничего. Нет. Еще этот противный яркий белый свет, который неумолимо режет глаза.
– Что случилось, дорогой? – мамин голос возник за спиной и он резко обернулся. Мама стояла в лучах белого света, и ее кожа отливала мрамором. В одной руке у нее была глубокая тарелка, а в другой пятнистое полотенце, которым она протирала эту тарелку. – Ты почему так долго?
Вокруг все начало меняться.
Дорога покрылась тонким слоем льда и на обочинах появился иней. Задул холодный ветер и с неба начал сыпаться легкий снег.
А он так и стоял возле велосипеда в легкой одежде и смотрел на свои красные сандалии. Но почему красные? Они точно были коричневого цвета. Друзья все смеялись, что он наступил в коровью лепешку.
– Сволочи!
– Ну, разве можно так ругаться? Ты же вроде собирался стать пионером? Пионеры так не ругаются, – мама положила тарелку на дорогу, причем сделала это так, как будто делает это постоянно, вытерла руки о передник и уперла руки в бока. – Отец тебя в угол поставит.
– Мама, что у тебя с руками? – и как он вообще что-то видит против света? Мальчик уставился на лицо мамы. – Что с тобою?
– Все хорошо. Иди к мамочке, – женщина сделала шаг, другой и резко бросилась в сторону подростка. Она схватила мальчика за плечи и притянула к себе. – Тебе нечего бояться. Отца больше нет. Он ушел. Навсегда. Теперь остались только ты и я.
Руки крепко держали хрупкое тело. Мальчик попытался выбраться, но еще сильнее начал «тонуть» в неожиданно крупном теле своей мамы.
Что-то было неправильно.
Он постарался расслабиться и подумать.
Некогда!
Паника навалилась со всех сторон. Ему хотелось бежать как можно дальше от этого чертова места.
И от этого мерзкого затхлого запаха.
Он был везде.
Он лез под кожу и разливался по венам.
– Мама! Отпусти!
Никого не было.
Он резким движением рук попытался стряхнуть с себя ощущение той мерзости и того отвратительного запаха.
На снег упали темные капли, и подросток внимательно посмотрел на них.
– Нет, – он сделала шаг назад. Еще и еще. Споткнулся и упал в сугроб. – Нет. Нет.
