думая, переместился к нему. В окошке мелькала голова спящего кассира. Вилли не хотел его напугать и аккуратно постучал по прилавку. Стук не подействовал, и он постучал чуть посильнее. После двух трех попыток он понял, что стуком делу не помочь и действовать нужно куда решительней. Тогда он схватил с земли еловую ветку что служила настилом от грязи и через окошко ткнул ею кассира в ухо.
Меры подействовали, и тот зашевелился.
– Ах ты конский волос, – пробормотал кассир и почесывая ухо грубо спросил, – чего надо?
– Как чего? – удивленно переспросил Вилли, – билет.
– Билет, – проворчал кассир, – всем вам билеты подавай. Ехать куда, спрашиваю?
– Мне бы до Густава, что в Муари живет. Да поскорей бы.
– Да хоть до самого лешака! Остановка какая требуется?
– До Муари бы доехать, а там…
– А там пересадка! – прервал кассир и зашуршал бумагой, – один билет на междугородний экспресс до Муари. Отправление через двадцать минут с одиннадцатым дилижансом. С тебя четыре марки.
– А с билетом чего делать? Кому предъявить?
– Расплатись сперва, а там на станцию иди и жди пока Брулий не позовет. Ему и предъявишь.
«За такую цену мог бы и повежливей, конский волос», – подумал Вилли и полез в карман.
В кассе он оставил половину того, что дал ему Юхи и отправился искать дилижанс, а заодно поглазеть на лошадок.
* * *
Рейсовые дилижансы Экспресса представляли собой длинные деревянные повозки, навроде обыкновенных карет, только покрупнее. В каждую повозку были впряжены по две лошади, необыкновенно здоровые и крепкие. Чтобы отличить один дилижанс от другого, все они были помечены цифрой, намалеванной белой краской на двери.
Вилли подошел к одиннадцатому и принялся поглаживать мохнатую морду лошади дымного окраса. Неподалеку прохлаждался шустрый мужичок в синем камзоле нараспашку. Его круглая как кочан капусты голова мерно покачивалась, маленькие глазки хитро щурились, а губы насвистывали какой-то вальс. В одной руке он покручивал связку ключей, а другой отгонял назойливых мух от оголенного пуза. Время от времени слышался шлепок, и их бездыханные тушки падали на землю.
С мухами сражался возница Брулий, ожидая, пока носильщики грузят вещи пассажиров. Заприметив Вилли, сразу подошел и без долгих раздумий начал разговор по старинке: с недовольства погодой. От него исходил сочный пивной душок.
– Парилка-то какая, – присвистывая проговорил он, – как бы дождь опять не зарядил. Все дороги размоет, черт. Кому мы там не угодили, чтоб такую осень терпеть? – кивнул он наверх.
– А если размоет? – забеспокоился Вилли, – застрянем ведь?
– Да ты не боись, – самодовольно ответил Брулий, – у меня тут колеса особые, с рессорами. По любой грязи пролетят – не заметят. Мне только пачкаться не по нутру, – поморщился он, поглядывая под ноги, – кузов потом не отмоешь. А глаз у меня в
