в конечном итоге сделало весь офис под ключ. Кабинет генерального директора, занимающий треть этажа, был выполнен в классическом стиле: стены обшиты деревом, изготовлена на заказ дубовая мебель, на высоких окнах – тёмно-зелёные тяжёлые портьеры.
В приёмной, за широким письменным столом, сидит милая девушка Мила и гипнотизирует дисплей. Лица секретарши не видно. Из-за белого корпуса монитора выглядывают лишь убранные в хвост, блестящие волосы. При появлении начальника служебно-озабоченные глаза Людмилы вынырнули из-за экрана, словно из окопа:
– Доброе утро, Ян Иннокентиевич. Нужно что-нибудь?
Ян вспомнил про оставшийся дома кофе:
– Двойной эспрессо и пригласи Семёна Петровича.
Кофе и заместитель прибыли одновременно. Ян уселся в кожаное кресло в углу и поставил чашку на маленький стеклянный столик с изящными гнутыми ножками. Семён расположился в соседнем кресле. Обычно Ян принимал посетителей за письменным столом, сидя на своём тёмно-коричневом массивном троне, а пришедшие рассаживались за длинным приставным столиком – боком к хозяину кабинета. Чтобы видеть собеседника, они поворачивали голову, потом сгибали шею, а устав, облокачивались на стол, словно в поклоне. Рассадка давала им почувствовать, что они отнимают время у чрезвычайно серьёзного и влиятельного лица. В общении с крупными поставщиками и ключевыми сотрудниками этот психологический трюк очень помогал. Требовать денег у большого человека как-то неудобно. Многие подчинённые, приходившие рассказать о своих карьерных амбициях и поставить вопрос ребром, благоговейно выслушивали монолог шефа о проблемах и перманентном финансовом кризисе, ощущали причастность к чему-то очень важному и уходили вполне удовлетворёнными.
Однако с Семёном, своей правой рукой, демонстрировать значительность Яну смысла не было.
Заместитель – упитанный мужчина тридцати семи лет с маленькими умными глазами за прозрачными овалами очков – спокойно и выжидающе смотрел, как Ян отпил полпорции кофе, покрутил чашку в руках, вернул её на стол, потёр ладонями лицо.
Чёткость мыслительного процесса не возвращалась. Наоборот, мозг словно превращался в вату и захватывал мохнатыми лапками любую свежую мысль. Поэтому первая реплика получилась не очень свежей, а банальной и даже жалкой.
– От меня жена ушла.
Семён некоторое время обдумывал полученную информацию, затем поднял брови в вежливом удивлении.
Ян подождал немного. Он не распространялся о своих семейных делах на работе, поэтому природа удивления собеседника была не вполне понятна: то ли он удивился откровенности шефа, то ли факту ухода его жены.
– Вчера вечером я телефон перепутал. Вообще, у неё белый чехол, так что перепутать невозможно. Но тут она чехол сняла – может, поменять хотела или порвала. Не знаю. Звонок у нас одинаковый. Одним словом, взял трубку и даже не посмотрел,
