от фонаря, рассекшего воздух, будто булава, когда скульптура яростно развернулась.
Бокки замахнулся повторно, но я уже рванула к лестнице. Тяжелой поступью величественная статуя двинулась за мной.
– Спрячьтесь, – приказал Варрок Хасилиус.
Я нырнула за колонну в начале лестничной шахты, и тотчас мимо меня пронеслось облако зеленого пламени – это камерар швырнул силовой заряд. Бокки, получив его в спину, грузно упал вперед – через порожек и вниз по ступенькам.
К первому этажу докатились только осколки статуи.
– Спасибо за помощь, Тинави из Дома Страждущих, – бесстрастно поблагодарил Хасилиус, спускаясь за обломками.
Он у нас, в принципе, очень спокойный малый. Настолько неправдоподобно уравновешенный, что иногда невольно засомневаешься: а человек ли он вообще? Или там, под буграми мышц, спрятаны хитрые гномьи механизмы – вместо сердца? Так и тянет тыкнуть палочкой и проверить!
Может, бокки тоже взбесился чисто из любознательности?
– А что, собственно, случилось со скульптурой? – Я вприпрыжку поскакала по лестнице за камераром.
Услышав вопрос, Варрок величественно остановился. Он выглядел точь-в-точь как наше ведомство, будь оно мужчиной: кожа цвета парного молока, густые каштановые волосы и борода, глаза, меняющие оттенки, как витражи, бежевая и зеленая одежда. Очень мощный, громадный даже со всеми своими мышцами, но в то же время устремленный ввысь.
– Дело в том, – медленно произнес Хасилиус, – что некоторые статуи в Шолохе умеют оживать.
– Да, я это знаю.
– Откуда?..
Судя по расширившимся глазам Хасилиуса, я только что с успехом приблизила его к такой чудной эмоции, как удивление.
– Мой друг в том году случайно пробудил ферзя в дворцовом лабиринте, – объяснила я. – Причем как-то совершенно по наитию, просто попросив у него помощи. А учитывая, что в Шолохе загадки ходят парами, я догадывалась, что это не единственный случай. Но почему они оживают – понятия не имею.
– Они пробуждаются из-за этого символа. – Варрок наклонился и поднял с пола осколок статуи с вырезанной на нем спиралью. – В нашем ведомстве есть пара статуй с таким знаком, еще одну скульптуру-монаха я видел на дороге у Призрачной Рощи, несколько находил на острове-кургане. Раньше подобные статуи оживали только по Просьбе, сказанной с определенной интонацией, – Варрок показал мне, с какой, – но начиная с прошлой осени скульптуры иногда просыпаются сами по себе. Тогда их крайне сложно успокоить.
Я с интересом покрутила в руках осколок бокки.
Спираль была кривоватой, явно нанесенной очень давно, хотя в паре мест ее как будто бы обновляли кинжалом… Взгляд невольно приковывался к ее бороздке, которая сворачивалась все уже и уже, пока не смыкалась в жирную точку в центре.
– А откуда взялся этот символ?
– Кто-то из колдунов нарисовал эту спираль уже давно, не меньше трех столетий назад, – поведал Варрок. – Сильные
