style="font-size:15px;"> Катрин положила пасту и свиную отбивную себе на тарелку, собираясь поужинать в своей комнате. Пусть времени был уже десятый час, плевать. Когда она была на нервах, она могла съесть и больше. А ещё в комнате у неё была припрятана бутылочка пива, которая поможет ей снять напряжение.
Но в дверях кухни неожиданно появился Келлер. На нём были домашние брюки, туфли и майка. У Шван подкатил комок отвращения к горлу: грудь мужчины была ужасно волосатой, предплечья тоже покрывали густые чёрные волосы. Она не любила мужчин, а слишком волосатые у неё вызывали чуть ли не блевотный рефлекс.
– Добрый вечер, Катрин, – промурлыкал мужчина, но во взгляде сквозило недовольство.
– Добрый.
– Что-то ты сегодня поздно. На сколько я знаю, ты приходишь с работы в половине девятого.
Шван пожала плечами.
– Я не должна отчитываться ни перед кем, во сколько мне приходить, – ответила она, намереваясь продолжить свой путь.
– Это мой дом. И ты должна предупреждать, во сколько ты собираешься приходить. Также ты обязана мне говорить о том, насколько ты отлучаешься в входные. Ты меня поняла?
– С чего вдруг? – удивилась девушка.
– Ты живёшь в моём доме, лапуля! – в голосе Келлера послышались стальные нотки.
Так Катрин, спокойно, выдохни! Попыталась успокоить себя Шван. Она закрыла глаза и взяла всю волю в кулак. Открыв глаза, попыталась улыбнуться.
– Хорошо, Келлер. Думаю, ты прав. Такого больше не повторится.
Ей нужно вытерпеть этого ублюдка всего ничего, полтора месяца. А потом она переедет к Лили.
– Вот и ладненько, – фон Гинсбург улыбнулся. – Я ждал тебя, чтобы вместе поужинать. Твой поздний приход меня просто очень сильно расстроил. Но теперь, когда мы всё решили, пойдём, вернёмся в столовую.
Шван опустила плечи: похоже, ей сегодня не попить пива.
– Что ты скажешь на счёт пары рюмочек шнапса? Думаю, что добропорядочная фрёйлин может себе это позволить на ночь после трудового дня?
Что? Келлер собирается её угостить шнапсом? Что ж она была вовсе не против.
За ужином Катрин позволила себе опрокинуть только эти две рюмки. Мужчина же выпил всю бутылку, запив её тремя бутылками тёмного пива. И ничего не съел. Поэтому, когда девушка убирала со стола, Келлер был пьян в стельку.
– Забудь про посуду, лапуля… – заплетающимся языком пробормотал он. – Иди ко мне.
Катрин проигнорировала его слова, ставя грязную посуду в раковину и собираясь её помыть. Но вдруг она ощутила кольцо рук вокруг своей талии и губы, присосавшиеся к её шее.
– Оум… Ты так вкусно пахнешь, Кетхен… – её в ноздри ударил запах мужского тела, одеколона и алкоголя.
– Келлер, убери свои руки, ты пьян! – возмутилась девушка.
– Да, я пьян! И я тебя хочу, – она почувствовала его язык на шее, а потом губы, которые схватили мочку уха.
Мужчина
