льет. Больно!
– Знаю, что месячные у тебя в тринадцать начались.
– Перестань, я даже знать не хочу откуда тебе все это известно.
– Знаю, что машинами и шахматами ты увлеклась, чтобы к отцу и братьям быть поближе. Знаю, что ты девственница. Знаю, что ты любишь шоколад и мясо. Знаю, что твой любимый торт «Любимчик Пашка». Знаю, что ты пай девочка и за эти два года страдала молча и никогда не устраивала папе скандалов насчет домашнего ареста, зато плакала ночами в подушку.
Меня потряхивает, я не могу больше этого слушать.
– Знаю…
– Ладно! Ладно! Я разденусь! Только закрой рот! И больше ничего не говори!
– Как хочешь, я могу много еще чего рассказать.
– Засунь себе свои знания подальше, – сдергиваю куртку, задираю руку высоко и расстегиваю молнию.
– Но ты все равно меня удивляешь. Дома ты столько не болтаешь и точно не показывала себя как «Зена – королева войнов», – хмыкает он и отходит к тарелке. Берет ее и ставит возле меня.
– Я не буду есть, – снимаю рукава с плеч и придерживаю платье на груди, беру одеяло, закрываюсь и снимаю остальное.
– Будешь. Мне кажется ты еще не поняла в каком положении оказалась. Здесь твой хозяин я. И только я решаю, что тебе делать. Скажу есть, будешь есть. Скажу танцевать, будешь танцевать. Или ты не согласна? Или ты хочешь устроить со мной драку?
– Я хочу, чтобы ты запомнил свою улыбку, потому что как только папа до тебя доберется, ты забудешь, как это делать. Если вообще будешь жить.
– Какой смелый кролик. Боюсь, боюсь, боюсь. Жри, пока я в глотку тебе не засунул эту котлету.
Он выходит за дверь, а я смотрю на котлету, вздыхаю и сминаю ее за один присест. Потом складываю аккуратно свои вещи и иду в туалет. Возвращаюсь и ищу, хоть что – то из одежды, но он не обманул и кроме пары полотенец здесь ничего нет. И я, вздохнув, ложусь на кровать, молясь одной мысли: утро вечера мудренее. Но только один вопрос не дает мне покоя. Как он узнал обо мне такие подробности. Кто ему все это рассказал?
Глава 11. Богдан
– Когда ты от нее избавишься? – застал меня голос Дёмыча, когда я пакеты стал разбирать, что бросил, когда, приехав узнал, что Самсонова сбежала. – Але! Лом! Почему ты еще не связался с ее отцом? Костя уже звонил.
– Завтра. Сегодня я хочу спать, – пихаю все в холодильник, беру вишневый сок и иду обратно в подвал.
– Богдан, – окликает меня друг, и я раздраженно оборачиваюсь.
– Ну что? Тебе какое дело? Она тебе чем мешает?
– Ты меня пугаешь, – отступает ботаник. – У нас был план.
– Да и теперь он поменялся.
– Она не должна была оказаться здесь. Ты не должен был с ней общаться.
– Это еще почему?
– Просто, блин, – он ерошит свои волосы. – Ты столько времени изучал всю подноготную ее семьи. Ее саму. Ты знаешь эту девчонку вдоль и поперек…
