воплощение. Дверь снова предупреждающе загудела, а спустя ещё несколько шагов я заметила на её поверхности тёмно – серое марево. При приближении ещё на пару осторожных шагов проявилась дрожащая мелкая сетка. По прозрачным капиллярам её волокон как-будто текла жидкая гелевая субстанция, сдержанно мерцающая и переливающаяся благородным индиго.
Сделав ещё шаг, чтобы рассмотреть конструкцию поближе и, стараясь не обращать внимания на всё усиливающееся тревожное гудение и на через раз от страха перестукивающее сердце, я уловила ещё и едва слышное шипение и потрескивание: будто бы дверь действительно находилась под высоким напряжением электрического тока. Марево визуально уплотнилось, а сама сетка затрепетала так интенсивно, что я невольно отпрянула назад. На мгновение показалось, что за сеткой заметались какие-то существа, похожие на больших синих змей с разинутыми чёрными пастями.
А вот нифига это не электричество. Я судорожно вздохнула и скосила глаза: волосы, все до единого, вытянулись в сторону двери и, мелко подрагивая, искрили, втягивая в себя что-то похожее на едва заметный синий туман, исходящий от сетки.
– Пинна?
Придётся, видимо, всё же сдаваться. И чем это обернётся, хотелось бы знать заранее. Но, как известно, не попробуешь – не узнаешь.
– Да, вижу я вашу защиту. И как её убрать?
Молчание за дверью затягивалось. Или мне так казалось от плохо контролируемого раздражения от усталости, полного непонимания происходящего и всепоглощающего страха от этого непонимания.
– Судя по твоей реакции, ты эту защиту не ставила.
Наконец-то заговорил Альбер, не отвечая на мой вопрос.
– Нет.
– И снять её, соответственно, ты не можешь.
– Да. То есть – нет, не могу. Но могу в неё что-нибудь кинуть для того, чтобы уже хоть что-то произошло. Потому что пустая болтовня меня чрезвычайно утомила…
Вся ситуация в целом нервировала меня всё больше и, в особенности, отдельные её эпизоды. Вот как сейчас. Я была на пределе. Психические реакции этого тела настолько не соответствовали моим психологическим установкам, что я опасалась потерять контроль и сорваться в банальную истерику.
– И ты даже не знаешь, что это… Но видишь. – прервал Альбер мои переживания.
– Нет, не знаю и да, вижу. А что, всё должно быть наоборот – не должна видеть, но должна знать?
– Пинна…, а что ты видишь?
Спросил после очередной паузы Альбер, оставив уже второй мой вопрос без ответа.
Хоспади, дай мне силы…, – затянула я по второму кругу.
– Вам подробно, или в общих чертах?
Меня начало конкретно накрывать. Волосы вновь метались змеями и, аки змеи, шипя, плевались во все стороны ядовито-зелёным. А сама я готова была уже кого-нибудь от страха и отчаяния покусать. И тоже насмерть. Потому что понимала: выйти самостоятельно отсюда я точно не смогу. А девочку, видимо, не только лишили жизни и, поскольку навряд ли она могла, – я разглядывала
