ладони к спине.
Оборачиваюсь, чтобы столкнуться с пристальным взглядом голубых глаз. Из ее уст мое имя звучит по-особенному. Мягко и тягуче.
Маруся медленно поднимает руку и, словно спрашивая взглядом разрешения, подносит ее к моему лицу. Теплые пальчики ложатся на щеку, ноготки прочесывают жесткую бороду.
– Колючая, – усмехается уголком губ.
Я завороженно читаю эмоции на ее лице. Интерес, любопытство, удивление.
Маруся проводит большим пальцем по моим губам, и я впиваюсь руками в столешницу позади. Этого слишком много. Хочется увернуться, уйти, чтобы не дать слабину, но я стою и позволяю жене знакомиться со мной. Это честно.
Я справлюсь.
Она приподнимается на мысочках и несмело касается моих губ своими. Её тело льнет к моему, распространяя жар, забивая легкие запахом, а кровь – бурлящим желанием. Когда ее язычок раздвигает мои губы, а сдаюсь.
К черту.
Она этого хочет.
Обхватываю ее талию руками, впиваюсь пальцами в долбанную рубашку, желая разорвать ее на мелкие куски, лишь бы избавиться от любого намека на другого мужчину. Издаю утробные звуки, потому что не знаю, как все это сдержать в себе. Я скучал. Боже, как я скучал.
Отвечаю на ее несмелый поцелуй – глубоко и жестко – не раскидываясь на робкую пробу, потому что знаю – в любой момент она может отобрать и это. Тело колотит звенящей потребностью. По спине прокатывается волна дрожи, оседая в ногах. Маруся остается робкой совсем недолго, и вот, ее пальчики уже ныряют мне под свитер, поглаживая кожу, а язык борется с моим в поединке.
Она совершенно безумна.
Разве можно так со мной поступать?
– Нельзя, – шепчу, отрываясь от пьянящего рта, когда ее руки ложатся на пояс брюк.
Сумасшедшая. Она совсем не в себе.
– Это поможет, – нашептывает мне в рот, продолжая дергать мой ремень.
Я обхватываю ее лицо ладонями и вглядываюсь в горящие глаза. Затуманенный взгляд ловит меня на крючок, и я плюю на все договоренности с собственной совестью. Я так долго играл хорошего парня, может, он ей не нужен? Может, именно это и станет нашей новой точкой отправки?
– Маруся, – шепчу ей на ухо, покрывая поцелуями шею. Кожа под моими губами покрывается мурашками. Какая она чувствительная.
– Не называй меня так, – хрипло смеется она, впаивая пальчики мне в плечи. – Это ужасно.
Хорошо, хорошо, хорошо. Все, что скажешь.
Ее рот снова цепляет мой. Я крепче сжимаю жену в руках. Приподнимаю над полом и подсаживаю на стол, от которого мы в одном шаге. Тот глухо бьется о стену под нашим давлением. Маруся скрещивает ноги у меня за спиной, а сама откидывается назад, ловко орудуя пальцами над мелкими пуговками на рубашке. Я учащенно дышу, пытаясь реанимировать сжавшиеся от возбуждения легкие.
Не верится.
Все как во сне.
Впрочем, уже через секунду громкий плач из детской из него вырывает.
