отпил пива, достал из пакета мясной колбасный батон и погрозил им в небо, после чего предался размышлениям:
«А если с каждым витком времени, он, Лаврентий Демидович, в своих бесконечных повторениях может что-то изменить, хоть самую малость? Вот можно колбасу псу бездомному отдать, съесть самому, или… Да страшно подумать, сколько всего можно сделать, сколько успеть. И ведь про это уже есть теории в квантовой физике. Жаль, что он не ученый. Уж он бы увидел, почувствовал картину других измерений».
Лаврентий Демидович навернул круг через бесконечность и взглянул на руку с зажатым полукопчёным артефактом.
Колбаса на месте. Да ладно вам, неужели все настолько похоже? Ну-ка! Еще разок! Такая же ерунда. Еще! Еще! Мать вашу! Неужели, мотаясь по кругам бесконечности совпадений, он ни разу не попадет в зону сингулярности или еще чего, что изменило бы ситуацию? Нужно доказать высшему порядку, что колбаса ему не нужна! Выбросить? Не-е-ет, так не переделаешь это гоночное поле. Выбрось ее собаке, и космическая служба доставки, навернув круг, снова вложит в руку пакет с колбасой. Тут нужно кардинальное решение! Кар-ди-на-льное!
Лаврентий Демидович почувствовал, как невидимые звезды взглянули на него с холодным вниманием.
– Дайте мне палку колбасы, и я переверну весь мир, – произнес он вслух и расхохотался.
Тут владелец колбасы заметил молодого человека, который тоже как будто с кем-то разговаривает. Лаврентий Демидович, стараясь не шуметь, подошел к нему.
– С кем это ты разговариваешь, сынок?
– Мысли вслух, – равнодушно ответил тот, убирая смартфон в карман.
– В мое время знаешь, что делали за мысли вслух?
– Знаю, – ответил незнакомец и направился прочь, явно не желая продолжать разговор.
– Вот-вот. Раньше бы ты уже лес в Сибири валил или на Урале металл плавил. Радуйся временам: сейчас таким, как вы, свобода – можно ходить по паркам гадить да пиво в подъезде пить, – прошипел вслед Лаврентий Демидович.
Пенсионер почувствовал, как в нем набирает силу неведомая энергия, как будто он подключился к невидимому потоку, обладающему колоссальной силой. Потоки энергии пульсировали в теле, проходили через ноги, руки, мозг. Часть обретенной силы передалась колбасе; полукопченая мякоть начала болеть, и Лаврентий Демидович чувствовал ее, как свою собственную, но боль при этом не была кошмаром: распространяясь по телу, она наполняла его безумной радостью, как будто пробуждая его из летаргического сна.
«Господа, извольте вам сообщить: я выхожу из вашей временной ловушки. Внимательные взгляды из-под очков. Да-да, я увольняюсь. Мне больше не нужно ваше оргазменное рабство и участие в этой пошлой игре под названием „эволюция“. В этой точке бытия я выхожу на свободу. Вы, вы все, глупые и алчные животные с патологической тягой к власти и контролю – слушайте меня: Я выписываюсь с вашей реальности, пропахшей застарелыми фекалиями и спермой,
