будет этого», – сказала себе Геста, до которой наконец дошли слова наставника: «Я верю в тебя. И ты должна верить." С Божьей помощью все получится.
А ближе к вечеру они въехали в первый большой город на границе Гелсартова царства.
Такой шумный и непохожий на Белор. И Геста опять вертела головой, не успевая рассматривать пестро одетых людей и диковинные белые дома с галереями и большими арочными окнами.
И все удивлялась, как им не холодно жить в домах с такими-то окнами, ведь там же, наверное, ужасные сквозняки. Потом поняла, здесь просто намного теплее, чем у них дома. При мысли о доме защемило сердце.
А вскоре они подъехали к какому-то большому зданию, размером с царский дворец в Белоре. Командир отряда сообщил, что ночевать сегодня они будут здесь. Внутри тут и вовсе все поражало воображение, такого богатства ей вообще не приходилось видеть.
Именно сейчас Гесте стало понятно, почему Фелиса все твердила, что войти невесткой в семью властителя Гелсарта великая честь. Но это не обрадовало, а скорее вызвало отторжение, стоило ей вспомнить, на чем держится его власть. И в первый раз девушка всерьез задумалась, какой же он, этот Зэйн – чудовище, женой которого ей предстоит стать?
***
Ее разместили в больших богатых покоях, прислали служанок. Она не очень понимала их гортанную речь, но среди прислуги, приставленной к ней, была одна старуха, которая владела языками и переводила. Под руководством этой старухи Гесту вымыли, помогли переодеться и накормили ужином. Платье, кстати забрали почистить, это было хорошо, за два дня пути оно успело изрядно пропылиться.
Перед тем как уйти, оставив Гесту в спальне, старуха отослала всех прислужниц. А когда осталась с ней наедине, низко склонилась и тихо сказала:
– Мы долго ждали тебя, дева Катх. Да благословит тебя Всевышний.
Это обращение к ней, как к какой-то царице откровенно смутило и вызвало недоумение. Геста попыталась было возразить, что ее зовут не так. Но старуха только улыбнулась, сложила руки на груди и вышла.
Ощущение, что люди вокруг знают что-то, чего не знает она, вызвало у Гесты странный осадок. Вообще, с тех пор как она сошла с Белорской стены в своем белом невестином плате, было много странного.
Во-первых, почтительное отношение к ней воинов Гелсарта. Перед ней склонялись, с нее прямо пылинки сдували. Это Геста еще могла понять, в конце концов, она невеста сына их властителя, хоть он и чудовище.
Во-вторых, странное имя.
Из рассказов Лесарта она помнила, что-то такое про царей древнего народа, основавших когда-то очень давно Оракул в Салиме. Народа уже нет, исчез, стертый с лица земли дикими племенами варваров-завоевателей. А Салимский Оракул стоит. Кажется, их звали Катхи.
Геста всегда думала, что это нечто вроде эпитета, имя нарицательное. Катх – провидящий истину. А теперь женщина назвала ее этим именем. Так странно. Какую истину могла провидеть она, дочь рабыни, выросшая на конюшне?
Интересно,
