у Кузнецова.
Иван Иванович закинул ногу за ногу, сцепил руки на груди, но не ответил собеседнику, а наоборот, задал встречный вопрос.
– Вот скажи, как ты сам думаешь, Олежек, в чем сила и мощь любой организации?
– Наверное в идее? – Олег крепко задумался, пытаясь сообразить, – а еще в деньгах, в людях…
– Нет, совсем даже не в этом, – махнул рукой секретарь и моментально задал новый вопрос. – А вот ответь мне Олежек, ты умный человек?
– Да ну, скажете тоже, – невольно усмехнулся Кузнецов, всегда достаточно трезво оценивающий и себя, и свои умственные способности. – Вы же меня сами знаете.
– Знаю, и довольно-таки хорошо. Но тогда объясни мне, почему, получив приказ, ты решил вдруг задуматься о необходимости его выполнения? Разве способен ты понять причину, по которой был отдан этот приказ, хватит ли у тебя на это ума?
– Но нельзя же просто так пойти и убить человека! – возразил Олег.
– Конечно, просто так нельзя, – охотно согласился Иван Иванович, – однако, спрошу еще раз, а надо ли тебе знать причину его убийства?
– Ну да, – замялся несколько сбитый с толку Кузнецов, хотя и сам уже начал немного сомневаться в этом.
– Хорошо, – равнодушно сказал секретарь, – не смею ничего от тебя скрывать. Докладываю настоящую причину. Я педофил, убил шесть детей, а Бабушкин случайно меня вычислил и хочет теперь ославить на весь мир в своей газетенке. Поэтому мне и надо как можно скорее отправить редактора на тот свет.
Олег выпучил глаза, пытаясь что-то сказать, но язык его не слушался. А Иван Иванович пристально смотрел на Кузнецова и молча ждал ответа. Но, так и не дождавшись, продолжал.
– Ведь согласись, есть же у меня причина его убить? Конечно есть, и очень даже весомая! – тут секретарь не выдержал и от души расхохотался, глядя на онемевшего собеседника. – Да не дрейфь ты, ну какой из меня педофил. Я просто привел один из примеров, в котором исполнителю вообще не стоит знать причину. А сила организации на самом деле не в деньгах, не в людях, и даже не в идее, а в том только, дорогой мой Олег Спиридонович, что ее члены не задают глупых вопросов, а слепо исполняют полученные ими приказы. Но смысл этих приказов никак не должен волновать рядовых бойцов, думать – это вообще не их собачье дело! А если все вокруг начнут рефлексировать и рассуждать о том, о чем не следует, то любая организация рассыплется в прах за очень короткое время.
В голосе Ивана Ивановича прорезался металл, секретарь стер с лица фальшивую добродушную улыбку, и заговорил страстно и убежденно.
– Против нас власть, против нас вся государственная машина с ее полицией, долбанными памятниками и днями вакцинации, а что на нашей стороне? Только повиновение, Олег Спиридонович, слепое и беспощадное к врагам повиновение! Тебе не нужно рассуждать, ты должен исполнять мои приказы! А думать за всех буду я! И за тебя, и за себя, и за него тоже! – Иван Иванович кивнул невидимке за спиной Кузнецова, и тот появился, наконец, на свет.
– Итак,
