ласково сказал он.– Учиться хочешь?
–Да, – ответила Манефа,– очень.
–Давай документы, аттестат.
Маня протянула все вышеперечисленная, сама даже дышать боялась. Для нее вот здесь и сейчас решалась ее дальнейшая судьба.
– На какой факультет?– спросил мужчина. Лечебный или педиатрический?
Манефа в замешательстве молчала, не смея поднять глаз.
– Ну, смелее, – подбодрил мужчина – Кого лечить хочешь? Взрослых или детей?
–Детей,– ответила Манефа, – проглотив комок в горле, именно сейчас в голове возник образ черноглазой сестры Насти и крошечной Надюшки.
Предательские слезы уже защипали глаза, она крепко сжала руки под столом и с уверенностью, которой не ожидала от себя, сказала внятным голосом.
– Я хочу быть детским врачом.
– Отлично,– ответил мужчина, значит так и будет. Приедешь на зачисление, третьего августа.
Третьего августа – эту дату, как в детстве перед сном, она повторяла весь обратный путь. Как же дождаться этого третьего августа?
Следующую поездку в Свердловск Машута помнила с трудом. Когда подошла к спискам на зачисления, буквы прыгали перед глазами, она старалась найти Н. Н – Некрасова. Так и есть Некрасова Манефа Ивановна. Неужели? Ей хотелось петь, кричать и бежать домой одновременно. Она вспомнила ту беспечную девушку в день поступления и только сейчас подумала: это же был знак.
6 Студентка
В сентябре месяце всех студентов первого курса отправили на лесоповал. С этого началась долгожданная учеба на врача. Манефа стала учиться валить деревья, пилить, подхватывать. Много новых слов появилась в ее голове. Среди студентов в основном были девушки и совсем немного парней.
Спали все в рубленой избе. Работали, в основном молча, а вечером от усталости Маня буквально валилась с ног. Как- то к ней в лесу подошла дородная студентка, посмотрела с превосходством и сказала:
– Ну и врач из тебя, в тебе росту- то метр с кепкой. Ты знаешь, как учиться сложно? Там дадут тебе косточку и надо все выемки, впадинки назвать, да не на русском, а на латыни. Не сможешь ты. Машута промолчала, спорить не стала, пошла, продолжать работу.
А через месяц было заселение в общежитие. Большая, светлая комната с восьмью железными кроватям, с тумбочками и общим столом. Мане досталась крайняя кровать, когда она пришла, остальные были уже заняты.
– Мария, – представилась она. – Маша.
В соседках у нее оказались две сестры из Ирбита Молотовы Надя и Клаша, Бросева Динка (как она сама назвала себя) из Режа. Сонька и Ревка, из какой-то незнакомой Манефе деревне. Кима Локтюшина из Ревды и хохотушка Накимова Нюра тоже из Ирбита.
В первый день занятий рядом с Манефой уселась имена та беззаботная девица, которая выпорхнула ей на встречу в день подачи документов. На лесоповале ее не было. Как узнала
