делай так!
– Как? – заламывает бровь, а дьявольская усмешка на губах становится вовсе устрашающей. Леденящей душу. – Я тебя не трогаю – всё как ты меня просила. Опять что-то не так?
Несмотря на расслабленную позу, Кирилл напряжён – я чувствую это по сгустившемуся в комнате воздуху. А ещё взгляд мужа не сулит ничего хорошего.
– Зачем ты пришёл? – решаю перейти к сути, а Кирилл кивает.
– Да, точно. У тебя нет вещей. Мне, конечно, нравится мысль, что ты ходишь по моему дому, в чём мать родила, но для других это может стать проблемой.
– У меня есть вещи, – заявляю и повыше натягиваю простыню. – Просто они дома. Я вчера подготовила чемоданы. Пошли кого-то, их привезут.
Кирилл морщится так, словно я предложила ему съесть десяток дождевых червей.
– Глупости.
– Почему? Мои вещи – хорошие, я люблю их.
– Не годится, – взмахивает рукой, пресекая любые возражения.
– И что ты предлагаешь? Повезёшь меня в магазин? Будешь контролировать каждую шмотку? Чтобы не дай бог тебя не опозорила?
– Делать мне больше нечего, – хмурится и, достав из кармана телефон, что-то ищет. – У меня на эту ерунду нет времени. Да и посмотри на меня. Что я могу понимать в бабских шмотках? Сама справишься.
– Ты грубый.
– Что есть, то есть, – равнодушно пожимает плечами и набирает чей-то номер. – Готово? Хорошо, оставь в гостиной. Да, молодец, правильно.
Кирилл убирает в карман телефон, подходит к окну и распахивает створки.
– Привезли твой ноут, – сообщает. – И телефон. Железо проверили, ничего лишнего внутри.
– Ты копался в моём ноуте? – от возмущения в глазах рассыпаются искры.
– И телефоне, – кивает, не видя в своих действиях ничего противоестественного. – Безопасность превыше всего.
В его словах столько непоколебимой уверенности в своих решениях, что даже спорить невозможно.
– Но можно было хотя бы спросить…
– Можно было спросить, – кивает. – Но я не додумался. Знаешь ли, я ещё тот засранец.
Достаёт из кармана кошелёк, из него извлекает банковскую карточку с золотым тиснением и кладёт на подоконник.
– Выберешь шмотки. Что там девочкам надо для счастливой жизни? Вот это и выберешь. Бюджет, к слову, не ограничен, так что ни в чём себе не отказывай.
– Очень щедрое предложение, – говорю кисло.
– А то. Я вообще мужик хоть куда.
– Не надо, у меня есть деньги…
– Твои жалкие копейки, которые ты с такой гордостью зарабатывала, чтобы не быть никому обязанной? – спрашивает насмешливо и качает головой. – Похвальное рвение в эру победившего феминизма, но жена Кирилла Раевского не носит вещи с распродаж. Какими бы красивыми они ни были.
Кирилл подходит ко мне, пока пытаюсь переварить всё, что он сказал. Загораживает собой оконный проём
