ты тоже очень даже ничего. Смышлёный, смазливый, я бы даже сказала, какой-то задорный.
У меня аж мурашки по телу побежали, она что, ещё и фамилию мою угадала?
– Ты чё побледнел, журналист? Хотя сдаётся мне, не очень ты на журналиста смахиваешь. По образованию-то кто?
– Инженер двигателей космических аппаратов! – Я должен, должен был её чем-то поразить. В то время те, кто работал на космос, вызывали в народе уважение больше, чем секретари ЦК КПСС и звёзды эстрады, вместе взятые.
– Ой-ой-ой, какие мы! А чё не по специальности? Чё сюда забрёл? Халтуришь?
– Журналистом интереснее. Путешествовать люблю.
Ведьма-шофёрка серьёзно и внимательно на меня посмотрела:
– Не будешь ты журналистом.
– В инженеры вернусь, думаешь?
– Тоже не то.
– Ведьму из себя корчишь?
– Я так чувствую… А то, что я чувствую, всегда сбывается. Думай что хочешь, а время пройдёт, сам увидишь.
– В этот раз ты ошибаешься.
Я рассказал ей, как мне нравится работать в журнале «Юность». А сюда приехал потому, что меня как молодого, но уже подающего надежды писателя попросили написать очерк о староверах. Если же я в своём будущем очерке опишу ещё и красивую таёжную девушку – бригадира лесорубов, то наверняка получу за него Ленинскую премию.
– Это ты чё, у меня сейчас интервью брать будешь?
– А ты чё, не хочешь о себе прочитать? Кстати, в одном из самых популярнейших журналов в стране.
– Ну почему же? Мне, между прочим, ударника соцтруда хотели дать, но потом отказали. Я одного из вожаков бамовских травками вылечила, он такой благодарный был, талон выдал… На покупку хрустальной вазы в ихней комсомольской лавке! Распределитель называется. Туда только своих пускают. А звание не подписал. Сказал, знахарям не положено: не партийное у них мышление. То есть понял? Распределитель для своих, а звание можно и не своим. Но я не обижаюсь… Зачем мне звание, когда у меня есть хрустальная ваза?
Ну как, подойдёт для твоей «Юности»? Цензура пропустит? – Её глаза так озорно на меня глядели, что я никак не мог понять, она сейчас ко мне задирается или к советской власти.
Я попытался ей рассказать о самых модных и нашумевших, почти антисоветских публикациях в нашем журнале, о таких передовых писателях советской оттепели, как Аксёнов, Гладилин, Анчаров, о скандалах вокруг Евтушенко, Вознесенского, о придуманном персонаже Галке Галкиной, хозяйке юмористического отдела. О том, что до меня Галкиной был Славкин. А теперь Галкиной работал я. Это её насмешило больше всего. Чтобы окончательно возвыситься в глазах ведьмы – бригадира лесорубов, поведал о том, что знаком с Окуджавой, – он часто у нас в журнале выступал. Евтушенко приезжал, читал стихи. Рождественский – друг редакции. Соврал, что шапочно знаком с Высоцким.
Настоящий мужик, если не наврёт с три короба девушке, которая ему нравится, не будет чувствовать
