меня. Это даст им питание и силы на неделю вперед.
Хайлида низко поклонилась сияющему кубку:
– Это будет щедрая помощь. Обычно мы можем позволить себе лишь самые элементарные вещи.
– Но ведь это полная бессмыслица, – сказал я. – Если у вас есть Дзынь-Хуа и она способна раскошелиться на все, что вам нужно, тогда почему вы пребываете в таком плачевном положении?
Хайлида улыбнулась. Это была улыбка святой. Я понял, почему здешние жители боготворили ее.
– Мы нуждаемся не в деньгах, а в сердечной теплоте. Люди здесь бедные. Они не могут позволить себе ни новую одежду, ни товары для дома или даже парики.
– Парики?
– О да. В Тоа они – символ статуса. Мы не можем попросить у Дзынь-Хуа такие вещи. Внезапный приток слишком большого количества денег только вызовет путаницу в умах и нарушит узы, связывающие воедино нынешнее общество, заменить же их будет нечем. При определенных количествах денег они по-прежнему стремятся заботиться о себе сами. Это вопрос гордости.
Асти как будто расправила плечи.
– Давайте закончим с этим, – сказала она. – Мне не доводилось так напрягаться с тех пор, как у поваров подгорели блюда свадебного пира Великого Тромпьера во дворце Беладжа.
Но прежде чем раздача супа успела начаться, лязг металла и топот копыт заставили жаб испуганно вскочить.
– Бежим! – закричали они.
– Что случилось? – спросил я.
Хайлида выглядела серьезной.
– К нам явились сборщики налогов, – сказала она.
На внезапно опустевшую площадь галопом выехал отряд всадников. Застывшие в облаке пыли кони были похожи на гигантских синих тритонов, оседланных и взнузданных чешуйчатой кожей, отделанной золотом. Пластины, защищавшие их мягкое брюхо, были утыканы крючковатыми шипами. Верховые жабы в доспехах и шлемах потрясали копьями с крючьями на концах, похожими на крючковатые трости владельцев театров бурлеска, которыми те стаскивали со сцены исполнителей неудачных номеров. Один такой копьеносец поймал за шею маленькую женщину-жабку в розовом. Всадники потащили ее за собой.
– Время платить налоги! – злорадно крикнул копьеносец.
– У меня нет денег! – возразила женщина. – Пожалуйста, отпустите меня!
Я вышел на улицу. Будучи вдвое крупнее любого из солдат, я мог бы в два счета освободить ее. Но Хайлида практически невесомой лапкой схватила меня за руку.
– Не вмешивайся, – сказала она. – Будет только хуже.
Стражники подтащили свою пленницу к разодетому в пух и прах всаднику. На его голове из-под шлема торчал огромный светлый парик, словно облако стальных стружек.
– Имя?
– Ранакс, сэр, – всхлипнула женщина.
Капитан достал из седельной сумки небольшой пластиковый планшет и ткнул стилом в экран. Планшет загудел и защелкал, из его верхней части вылезла пластиковая полоска.
– Ранакс. Твоя семья должна шесть серебряных монет! – Планшет
