в обычной вежливости, Эмили ответила, что будет дома.
Вечер прошел в грустных размышлениях обо всем, что произошло после того, как их с Валанкуром пути разошлись, а смерть отца предстала так живо и ярко, как будто случилась только вчера. Вспомнилась его настойчивая просьба уничтожить хранящиеся в тайнике бумаги. Очнувшись от летаргии горя, Эмили осознала, что до сих пор не выполнила поручение, и твердо решила завтра же исправить оплошность.
Глава 10
Возможно ли, что странные заветы Развеются бесследно, словно облака, Не породив сомнений и вопросов?
Следующим утром Эмили распорядилась затопить камин в комнате отца и сразу после завтрака отправилась туда с намерением сжечь таинственные бумаги. Заперев дверь, она вошла в маленькую смежную комнатку и в страхе остановилась, трепеща и не решаясь отодвинуть половицу. В углу стоял стол, а рядом с ним кресло, в котором отец сидел накануне отъезда, с глубоким чувством просматривая те самые бумаги, которые ей предстояло уничтожить.
Уединенная жизнь последнего времени отразилась на ее восприятии окружающего мира, а горестные воспоминания и раздумья породили болезненную игру воображения. Жаль, что обычно здравый рассудок сейчас, пусть на миг, уступил место суеверию, а точнее, взрывам обостренной фантазии, опасно напоминавшим временное безумие. После возвращения Эмили домой помутнение рассудка у нее случалось нередко, особенно когда она в сумерках бродила по замку и вздрагивала от каждого шороха или тени, на которые не обратила бы внимания в прежние радостные дни. Именно тревожным состоянием нервов и рассудка можно объяснить то, что, снова взглянув в темный угол, Эмили увидела сидящего в кресле отца.
Несколько секунд она стояла, не в силах пошевелиться, затем поспешно вышла из комнаты, но вскоре опомнилась и, осудив себя за трусость в столь важном деле, опять открыла дверь в смежную комнату. Следуя подробным указаниям отца, она действительно нашла возле окна нужную половицу, нажала на линию, и доска опустилась. Под ней оказалась связка бумаг, а также несколько разрозненных листов и упомянутый кошелек с луидорами. Дрожащими руками Эмили достала содержимое тайника, вернула половицу на место и хотела уже подняться, но тут снова увидела фигуру отца уже за столом. Эта иллюзия (еще один пример разрушительного воздействия одиночества и горя на сознание) лишила ее самообладания. Эмили бросилась прочь, а в своей комнате почти без чувств упала в кресло.
К счастью, вскоре рассудок преодолел болезненный приступ воображения, и она принялась рассеянно листать бумаги, совсем забыв, что отец категорически запретил ей читать документы, а вспомнила об этом, лишь наткнувшись на фразу пугающего смысла. Эмили поспешно отодвинула бумаги, но не смогла стереть из памяти слова, вызвавшие одновременно любопытство и ужас. Эти слова произвели на нее такое сильное впечатление, что Эмили не спешила уничтожать документы, и чем дольше обдумывала
