Шлюха.
– Не только это. Вы чья-то дочь, наверняка чья-то подруга, чья-то невеста, чья-то дорогая. Людей много, и они разные. А сейчас вы – мое единственное спасение. Я благодарю вас. Для меня вы больше, чем кто-либо другой в этом городе.
Молли не знала, что сказать. В нем определенно было что-то особенное, раньше никто не говорил ей ничего подобного.
– Перестань так говорить, – пробубнила она. – Пятьдесят ригсдалеров за скорое спасение. Решено.
Она направилась домой, к Крошке Мари.
– Давайте сейчас же пойдем к начальнику полиции, – закричал он ей вслед.
– Не сейчас, вырезальщик. У меня важные дела, мне нужно идти.
– Они могут подождать, разве их нельзя отложить?
– Нельзя. Встретимся через два часа. – Она посмотрела на него.
Он кивнул.
– Все в порядке, – промолвил он и вдруг протянул ей руку.
Такого она не помнила со времени конфирмации в церкви прихода Виндебю[25] много лет назад.
– И не называйте меня больше вырезальщиком, – продолжил он. – Меня зовут Ханс Кристиан.
Она осторожно взяла его руку, которая оказалась мягкой и нежной. Не выдубленная тяжелой работой, как большинство рук. Она отпустила руку и побежала через площадь, сопровождаемая чужими взглядами.
– Фрёкен Молли, я буду ждать у Суда, – крикнул он. – Через два часа.
Улица казалась уютной, и солнце проглядывало сквозь облака. Она чувствовала ветер, трепавший испорченное платье. Она глубоко задумалась. С этими деньгами она сможет заплатить ренту и заняться Крошкой Мари. Но что с убийством Анны? Если это не рез… Если это не Ханс Кристиан, то кто? Может быть, он поможет ей? Найти убийцу Анны? Это самое меньшее, что он может сделать, если это все-таки не он.
Глава 12
Один, два, один, два. Ханс Кристиан ходил туда-сюда по лестнице в здании Суда, вниз-вверх, пока стрелка часов не перевалила за четверть шестого. Он предчувствовал это. Что Молли не придет.
Один раз он осмелился посмотреть в камеру, где он сидел еще этим утром, и увидел того же мужчину, лежавшего на том же месте. Из темноты он слышал те же стихи золотаря, которые он плавно читал нараспев.
– Девушка в бочке, другая в купальнях,
Правда же в том, что дьявол в деталях.
Он почувствовал зависть, которую поэты испытывают друг к другу и к чужим словесам. Он снова оглядел площадь в надежде, что девушка все-таки подойдет. Но ее нигде не видно.
Ему нужно войти внутрь самому. Он еще немного обдумал свою защиту и свои слова перед директором полиции. Он даже записал большинство из них. Чтобы показания казались более достоверными, о том, что ему не хватило бы сил унести женщину на себе, и кое-что насчет времени. Он подошел к конторке и оглядел силуэт Козьмуса Браструпа и его страшную тень.
– Ты здесь, чтобы сделать признание? – чересчур громко крикнул надутый привратник, узнав Ханса Кристиана.
– Мне
Виндебю – небольшая деревня в коммуне Лолланд с приходской церковью.
