про Эдварда. Вряд ли он заплатит ему за несостоявшееся чтение дневников из Италии. Едва ли. Но попробовать стоит, с Эдвардом всегда можно было поговорить.
Они миновали Старую площадь и несколько улиц. До Марстранда всего несколько минут.
– Куда мы идем? – спросила она.
– Директора полиции не было в Суде. Он пошел ужинать.
Молли схватилась за него.
– Где же твои манеры? Нельзя отвлекать человека в нерабочее время. Таким людям это не нравится. Они ходят в салон, курят сигары и разговаривают о политике. Ты можешь себе навредить. Лучше, если ты сам найдешь виновного и засадишь его за решетку.
Ханс Кристиан почти забыл звук собственного смеха. Он как будто исходил не от него, высокий смех и по тону, и по громкости.
– Я? – спросил он, заметив, как серьезно лицо Молли.
– Ты докажешь свою невиновность. А я узнаю, что за ублюдок это сделал.
– Я не смогу, как бы я… – сказал он, понизив голос, – нашел убийцу?
– Ты не такой, как другие, – сказала она. – Ты можешь кое-что сделать словом. И ты не остановишься.
Ханс Кристиан быстро изучил ее взглядом, когда они поворачивали на улицу Стуре Канникерстреде[26]. Давно никто не говорил ему комплиментов.
– Моя сестра говорила то же самое. Этот вырезальщик…
Ханс Кристиан перебил ее:
– Я не желаю слышать это обращение.
– Извини. Андерсен, – сказала она, – хороший поэт, он замечает вещи, которых другие не видят.
– Перестаньте, – попросил он.
– Да, что-то такое, – ответила она.
Она лгала, он был в этом уверен. Но ему это понравилось. Понравились ее слова.
Они бежали через улицу к трактиру, расположенному на втором этаже.
– Теперь расскажите господину Браструпу, что вы на самом деле видели и слышали, а чего не видели и не слышали. Чтобы он понял, что не я был в комнате вашей сестры после девяти часов. К тому же я недостаточно силен, чтобы перенести тело, – сказал он, поднимаясь по семи ступенькам в трактир.
– Только если ты мне поможешь, только если ты найдешь убийцу, – сказала она, не двигаясь.
У нее был решительный и серьезный вид.
– Речь идет о моей смерти, – заявил он и посмотрел на свое отражение, умноженное многочисленными окошками на входной двери. Его голова выглядела так, будто ее отрубили несколько раз.
– И моей сестры, – говорит она. – Она должна быть отмщена. Никто не должен оставаться безнаказанным после такого. Ни в этом мире, ни в каком-то еще.
Она была права.
– Я могу помочь только… насколько это в моих силах.
– Насколько в твоих силах. Это больше, чем я могу требовать.
– Вы не должны злиться, если все пойдет не так, – сказал он и подумал о последних критических отзывах в свой адрес. И почему он всегда берется только за те дела, где очень
Большая Улица Каноников.
