прогулки в сточную канаву. В Оденсе полицейские были другими, более дружелюбными, готовыми выслушать, если человек хотел объясниться.
– Отвечайте, вы! – рявкнул полицейский.
– Да.
– Значит, следуйте за мной. – Полицейский решительно взял Ханса Кристиана за плечо.
Ханс Кристиан снова посмотрел на Эдварда.
– Все и правда так плохо? – спросил он.
Эдвард шагнул вперед.
– Уважаемый, что происходит?
Полицейский, похоже, узнал Эдварда Коллина и сразу убрал руку от Ханса Кристиана. Еще одно доказательство того, как низко общественное положение Ханса Кристиана. С ним можно обращаться, как с грязным уличным мальчишкой, из тех, что подбирают у городских ворот упавший из переполненных крестьянских повозок товар.
– Это приказ директора полиции, господин Коллин, – ответил полицейский. – Он хочет поговорить с Андерсеном.
– О чем? – спросил Ханс Кристиан. Его нижняя губа задрожала, а в мыслях он перебирал все свои недавние поступки. Он сделал что-то не то, он написал что-то не то, этот человек узнал, что именно он записал у себя в дневнике?
– О чем? – повторил Эдвард, и по собранию пробежала дрожь. – О чем Козьмус Браструп[11] будет разговаривать с господином Андерсеном?
Полицейский выглядел смущенным.
– Я сожалею, но я получил ордер на арест от директора полиции. Господин Андерсен должен проследовать за мной.
Ханс Кристиан попытался слабым голосом выразить неловкий протест, он не хотел ехать, он хотел поехать в другое место. Неужели его выволокут отсюда за шиворот? Как нашкодившего ребенка? Вдруг он вспомнил, как когда-то работал на ткацкой фабрике в Оденсе. Старые рабочие утверждали, что он барышня, девственник, они хотели заглянуть ему в штаны, унизить его, и, несмотря на его крики, стащили с него брюки и раздели его перед другими парнями с фабрики. Тогда он убежал домой к матери, и та пообещала, что ему не придется возвращаться на фабрику. Сейчас ему хотелось сделать то же самое. Убежать, исчезнуть.
– Сейчас неподходящее время, я не могу оставить свою публику.
– Директор полиции не ждет. Идемте, – ответил полицейский и снова крепко взял Ханса Кристиана за руку, стащил его со стула и повел к выходу.
Толпа расступилась. Эти взрослые мужчины, «правильные» мужчины смотрели на него, крутят усы, один из них уставился в монокль. Ханс Кристиан старался избегать их взглядов и смотрел в пол, пока его тащили через зал.
Как обычного преступника.
Может быть, его вышлют из Копенгагена, вышвырнут? У подножия лестницы горничная подала ему пальто. Полицейский не смог скрыть презрения. В рукаве зияла дыра. К тому же пальто было слишком теплым для этого времени года. Просто-напросто он не мог позволить себе нового с прошлой зимы.
– Вы можете сказать мне что-нибудь? Что-то случилось
Козьмус Браструп – реальное историческое лицо. Действительно занимал пост директора полиции Копенгагена во время действия романа. Позже дослужился до должности министра юстиции и, на недолгое время, министра культуры.
